«Боже!» сказал я, услыхав, как городские часы били четыре, [и] вспоминая, что я был только немного больше часу в Кале. «Целый том приключений может вывести из этого маленького времени жизни человек, сердце которого сочувствуете каждой вещи, и который имеет глаза, чтобы видеть те вещи, которые судьба беспрестанно расставляет на его пути, и который не пропускаете к тому случаев. Пишу ли я с пользою — или то сделает лучше другой — что за дело — это опыте над человеческой природой; я работаю для себя, и довольно: удовольствие, которое я чувствую при этом, возбуждаете мои способности, лучшую часть моей крови, и усыпляете большую худшую часть. Я жалею о том человеке, который, путешествуя от Дана до Бершебы, может восклицать: все пусто! — и действительно оно так. Весь свет таков для того, который не обрабатывает плоды, которые он представляете». — «Я объявляю», сказал я, нежно соединив руки: «что я в пустыне нашел бы предметы, которые вызвали бы мою чувствительность; ежели бы я не нашел лучше, я бы устремил ее на какую нибудь нежную мирту, отыскал бы грустный кипрус, чтобы соединиться с ним — я бы благословлял их тень и нежно благодарил бы их за их покровительство — я бы вырезал свое имя на них; и клялся бы, что они — любезнейшия деревья всей пустыни; я вместе с ними грустил бы, когда они теряли бы свою зелень, и когда они станут радоваться, я буду радоваться вместе с ними. Ученый Смельфунгус191 191 Смельфунгус: Smollet, автор Истории Англии и н ѣ скольких п ѣ сен. Во время своего путешествия его здоровие находилось в таком дурном положении, что ничто не могло доставлять ему удовольствия. — потому; что, проезжая через Флоренцию, я слышал, что он напал на эту Богиню и обошелся с нею, как с самою непотребною женщиною, без малейшей к тому причины. — Я опять нечаянно встретил Смельфунгуса около Турина, когда он возвращался из своих дальних странствований. У него была целая куча печальных приключений, которые он рассказывал; он в них говорил о приключениях на море и на суше — о канибалах, которые друг друга съедают — антропофагах 192 192 Часть р ѣ чи Отелло к сенату, в одной из трагедий Шекспира.

«Я объявлю это всему свету», вскричал Смельфунгус. — «Лучше бы вам объявить это своему доктору», сказал я. — Мундунгус193 193 Изв ѣ стный в то время хирург Шарп, предпринявший свое путе шествие в весьма преклонных л ѣ тах.

Но мир им, ежели они его достойны. Само небо, ежели бы можно было проникнуть в него, не доставило бы им предметов утешения. — Каждый добрый дух прилетал бы на крыльях любви радоваться их приезду, души Смельфунгуса и Мондунгуса ничего бы не слыхали, кроме свежих гимнов. радости, свежих и восхитительных песен любви, и свежих хвалений общего блаженства. Я душевно жалею о этих людях: они не имеют способности наслаждаться; и ежели лучшая доля блаженства на небе досталась бы Смельфунгусу и Мондунгусу, они бы были так далеки от счастья, что продолжали бы и там жаловаться и роптать в продолжении целой вечности. —

Раз чемодан мой отвязался сзади кареты и упал, другой раз я в дождик принужден был вылезать и по колено в грязи помогать ямщику привязывать его; и все я не мог догадаться, чего у меня не доставало. — Но когда я приехал. в Монтрёль, и хозяин гостинницы спросил у меня, не нужно ли мне слугу, только тогда я догадался, что именно его-то мне и не доставало. —

«Слугу? Это я сделаю», сказал я.

«Потому что, Monsieur», сказал хозяин, «здесь есть один; расторопный и молодой малый, который бы гордился честью быть в услужении у англичанина».

«Почему у англичанина скорее, чем у другого?»

«Потому что они очень великодушны», сказал хозяин.

«Вернее смерти, что это мне будет стоить лишний livre195 195 [Ливр — старое название франка.]

«Но они имеют средства быть такими», прибавил он.

«На это еще нужно накинуть livre», подумал я.

— Только прошлую ночь, сказал хозяин: un mylord Anglais présentait un écu à la fille de chambre.

— Tant pis pour Mademoiselle Jeanneton,196 196 [английский лорд подарил горничной три франка. Тем хуже для Жанеты,]

Так как Jeanneton была хозяйская дочка и хозяин полагал, что я недавно во Франции, то он позволил себе вольность объяснить мне, что мне не надо было сказать: tant pis, a tant mieux. «Tant mieux, toujours, Monsieur»,197 197 [тем хуже, тем лучше. Тем лучше, всегда, господин,] 198 198 [Простите,]

Я не могу найти более удобного случая, чтобы заметить раз навсегда, что так как: tant pis и tant mieux суть две из главных пружин французского разговора, то не худо бы было каждому иностранцу, прежде чем ехать в Париж, привыкнуть правильно употреблять их. —