Он полазил по снегу и вернулся.

— Садись, надо в низок, да там и заночуем.

Вас Василий Андр Андреич повиновался.

— Что же, там затишье, — сказал он.

Никита взял вожжи и ударил кнутом по мокрому задуМухортого. Добрая лошадь из последних сил рванулась — прыжок, другой, третий и, наконец, выбралась на менее снежное место испустилась в лощину.

— Ложись в сани, — сказал Никита и, подойдя кголове лошади, стал рассупонивать ее.

Мухорт Мухортый нюхал Никиту и терся об него храпом.

— Ты чего же? — спросил Василий Андреич.

— Отпрягаю, чего же там! А ты в сани ложись. Егопривяжем.

—Эх, наделали мы дела, — сказал Вас Василий Андр Андреич . — Надо быночевать остаться.

— Надо, надо. Развязывай чересседельник, а то уменя пальцы зашлись, — говорил Ник Никита , дуя в них.

Вас Василию Андр Андреичу , напротив, было жарко. И самон был тучен и одежа была теплая.

Когда лошадь была распряжена, Никита подвел его ксаням. Мухортый схватил порывисто пук соломы, но тотчас жебросил, и ветер унес ее.

— Ну, ладно, ложись в сани, а я за ними лягу, —сказал Никита.

— Эх, наделали дело. Ну, да авось бог милостив. —И В Василий А Андреич полез в сани и скрючился там, но ему сталонеловко. — Нет, уже, видно, ты ложись на низ, а у меня тулуп, яна тебя лягу.