— Ах, какой ужас! — проговорил Степане Аркадьич. — Пойдем.

Но Анна Аркадьевна не шла.

— Что? где?

Она увидала, и блѣдность, строгость разлилась по ея прелестному лицу. Она обратилась къ брату, но онъ не могъ отвѣчать. Онъ, какъ ребенокъ, готовъ былъ плакать и закрывалъ лицо руками. Она обратилась къ Удашеву, крѣпко, нервно взявъ его за локоть.

— Узнайте, кто, отчего?

Удашев пробился в толпу и принес ей известие, что229 молодой человек это мужик, вероятно,230 помешанный, целый день был на станции и бросился. пьяный, он отчищал снег.

— Чтож, умер?

— Умер. Ведь это мгновенная смерть.

— Мгновенная?

Странно, несмотря на силу впечатлѣнія отъ этой смерти, а можетъ быть, и вслѣдствіе ея, совсѣмъ другое чувство, независимое, чувство симпатіи и близости промелькнуло въ глазахъ у обоихъ.231 Против этого абзаца на полях написано: Гагин вдруг расчувствовался. Она внимательно смотрит на него. И дал денег.

— Благодарю вас, — сказала она. — Ах, как ужасно, — и они опять разошлись.

— Это дурной знак, — сказала она, и, несмотря на веселость Степана Аркадьича, возвратившуюся к нему тотчас после того, как он потерял из вида труп, она была молчалива и грустна половину дороги. Только подъезжая к дому, она вдруг очнулась, отворила окно.

— Ну, оставим мертвым хоронить мертвых. Ну, Стива, очень рада тебя видеть и твоих, ну, расскажи же мне, что у вас с Долли?

Степан Аркадьич стал рассказывать, стараясь быть великодушным и осуждая себя, но тон его говорил, что он не может винить себя.

— Почему же ты думаешь, что я все могу сделать? Я не могу, и, правду тебе сказать, Долли права.