— Ну, моя душа, вот и я, и говори мне. Я тебе облегчу дело. Я догадалась, это Кити.

— Я видел, что вы догадались. Ну, что вы скажите, мама?

— Ах, моя душа! Что мне сказать? Это так страшно. Но вот мой ответ.

Она подняла свои глаза к образу, подняла сухую руку, перекрестив, прижала его голову к бархатной кофте и поцеловала его в редкие черные на верхней части головы волосы.

— Благодарю вас, матушка, и за то, что вы приехали ко мне, и за то, что140 если бы я решил, вы бы одобрили мой выбор.

— Как141 если бы? Что это значит, — сказала она строго.

— Мама,142 это так странно, ради Бога только то, что ничего не говорите ни им, ни кому, позвольте мне самому все сделать,...143 но мне нужно переработать это в себе, и тогда Я очень рад, что вы тут. Но я люблю сам свои дела делать.

— Ну, — она подумала, — хорошо, но помни, мой друг,144 что откладывать нечего, я стара что как противны кокетки, которые играют мущинами, так противны мущины, играющия девушками. Рассуждение о том, что делать.

— О поверьте, что я так был осторожен.

— Ну, хорошо. Скажу правду, я могла желать лучше. Но на то и состояние, чтобы выбирать не по именью, а по сердцу. И род их старый, хороший, и отец, старый Князь, отличный был человек. Если он проиграл все, то потому, что был честен, а она примерная мать, и Долли прекрасная вышла. Ну, расскажи, что ты делаешь, что твои рысаки.

— Ничего, maman, после завтра бег. Грозный очень хорош.

— Ну ты 2-х зайцев сразу. А знаешь, я тебе скажу, ты загадал: если Грозный возъмет приз...

— Я сделаю предложенье. Почем вы угадали?

— A разве ты не мой сын?