Л. Н. пошел к себе, но скоро вернулся и испросил Булгакова прочесть вслух написанное им утром
Л. Н. сказал, что за последнее время перечитал многих социалистических писателей. Он говорил о противоположности религиозного и социалистического миропонимания и сказал:
— Социализм прямо противоположен и поэтому несовместим с религиозным пониманием жизни.
И, обратясь ко мне, спросил:
— Вы согласны, Александр Борисович?
Я сказал:
— Да, потому что социализм последствие — экономическую сторону жизни — рассматривает как причину.
— А вы слышали рассказ про Сашину куму? (Аннушка из Телятенок, которая служила Александре Львовне в Телятенках в первые дни до приезда из Ясной горничной, Прасковьи Афанасьевны) — спросил Л. Н. — Это чудесно! Саша сидит у себя и тоскует. А она подходит к ней и говорит: «Перестаньте тосковать, почитайте лучше Марка Аврелия». Саша удивилась, а она говорит, что у них по вечерам ребята Марка Аврелия читали, и очень это хорошо! Как это доходит?! Удивительно! Представить себе — крестьянская баба и Марк Аврелий!
Л. Н. ушел к себе. Я остался с Марией Александровной.
Она говорила мне, как ей тяжело:
— Я, старая дура, вмешалась! Не знала, что ли, с кем имею дело? — что Саша порох. Я никогда этого себе не прощу. Я во всем виновата.
Она плакала и просила меня повлиять на Александру Львовну, чтобы она вернулась.
Л. Н. поехал верхом, а я отправился в Телятенки. Там я на минутку зашел к Александре Львовне, и мы все вместе (Александра Львовна, Варвара Михайловна, Η. П. Иванова и я) пошли к Чертковым.
У Чертковых было много разговоров. Владимир Григорьевич все время говорил Александре Львовне, что недоброе чувство к матери пересилило у нее любовь к отцу.
Софья Андреевна прислала Варваре Михайловне письмо, в котором пишет, что Варвара Михайловна настроила Александру Львовну против нее, — и допускает некоторые фактические неточности, но в общем
