— Ближе к развязке.
Вчера он ей сказал:
— Держись, держись…
Тем не менее я чувствую, что все это очень ему тяжело. И мне кажется, что хотя он и не говорит этого, но в глубине души ему больно, что любовь к нему не оказалась… сильнее всех обид…
В отношении к Софье Андреевне Л. Н. стал более тверд и очень спокоен. Он все больше молчит. Да и вообще он мало, очень мало говорит. Когда при нем начинаешь о чем‑нибудь говорить или рассказывать ему что‑нибудь, даже интересное, из текущих событий, чувствуешь, что это идет мимо него, что он только из деликатной учтивости старается слушать и иногда расспрашивает, а на самом деле он далек от этого. Это его настроение напоминает мне так удивительно описанное им предсмертное состояние князя Андрея в «Войне и мире».
Александра Львовна перед завтраком уехала в Телятенки. Л. Н. при ней выходил. Я сказал ему, что еду к Чертковым, а он собирался ехать верхом и сказал, что поедет с Булгаковым. Погода была плохая: с утра сеял мелкий осенний дождь, но он все‑таки хотел поехать. К концу завтрака Л. Н. вышел и завтракал вместе с нами.
По совету Л. Н. князь Долгоруков (Павел Дмитриевич, известный московский общественный деятель) прислал для яснополянской народной библиотеки несколько сот маленьких книжек от 1 до 10 копеек; только несколько книжек дороже. После завтрака мы (Л. H., Мария Александровна, Булгаков, Душан Петрович и я) пошли в канцелярию и стали разбирать эти книжки.
Л. Н. очень радовался на них. Между прочим, попалась какая‑то книжка стихотворений. Л. Н. сказал:
— Это ни к чему. Я до них не охотник.
Незадолго перед тем он вспомнил «Silentium» Тютчева, которое он перечитал в «Круге чтения». Он сказал:
— Что за удивительная вещь! Я не знаю лучше стихотворения.
Попалась какая‑то книжка священника Григория Петрова. Л. Н. сказал:
— Этот Петров, не люблю я его писаний. Как говорится, осаживай обручи до места. А он говорит, да всегда не до конца.
Попалась еще книжка о каком‑то русском самоучке — изобретателе. Л. Н. сказал:
— Эти наши изобретатели мне всегда напоминают одного мужика, который писал мне
