Ты, я думаю, рад, что нет снега и можно сидеть в деревне, ссылаясь на плохую дорогу. Хорошо, что ты здоров, желаю тебе хорошей работы и спокойствия. Таня опять не спокойна, получилаписьмо от С[ухотин]а письмо от С [ухотин] а. М. С. Сухотин писал Т. Л. Толстой 21 ноября: «Когда я ехал в Москву, то надеялся, что узнаю здесь, в чем заключается та сплетня, которой вы поверили столь легкомысленно и которая привела нас к столь печальному концу [...]. Подумайте серьезно, хорошо ли вы поступили относительно меня и пусть ваша совесть подскажет вам ответ» (АС). , который просит объяснения отказа. Какая наглость!Афельдшера а фельдшера — «прозвание, данное Львом Николаевичем одному из близко знакомых молодых людей, симпатичному Тане» (прим. Толстой). она не видит и скучает по нем.

Бедная! как ей хочется любви. Кому ее не хочется? А как мало ее дают вообще.

Мы все здоровы; писать не хочется, я начинаю третье письмо и не пишется.

Помнишь, мы говорили: «не берет»? И совсем не от того, что ты не едешь, нет, напротив, даже хорошо, что ты не едешь, твое недовольство и нежеланье жить в Москве хуже, гораздо хуже твоего отсутствия. Пока хорошо, наслаждайся деревней, тишиной, работой; ведь ты опять теперь работаешь новое...

С. Т.

1 декабря

1897 г.

№ 367

3 декабря 1897 г. Москва

Сегодня был у меня князьСергей Николаевич Трубецкой Сергей Николаевич Трубецкой (1862—1905) — профессор философии Московского университета, один из редакторов «Вопросов философии и психологии». и просил меня написать тебе, что Грот очень болен, в постели, что до него не допускают ничего, что бы могло его тревожить, и что последние письма он писал уже в крайне нервном и возбужденном состоянии.

Кроме того князь просит от всей редакции журнала, чтоб статью об искусстве разделить, выставляя следующие аргуманты:

1) Статья так длинна, что займет целую книгу.

2) Если цензура её запретит, то нечем будет наполнить книгу и заменить такую длинную статью.

3) Шрифту у них такого количества нет и быть не может, чтобы не разбирать набор целой книги.