Все материалы
кистерь
Вот лег хозяин спать, и пришел враг и насеял на поле кистерю . Враг — это соблазн, кистерь — это сыны соблазна.
Что это?синедрион
Можно сказать, что в этом отношении даже забавное объяснение истолкователей-националистов, видевших в диаволе посланника синедриона, в несравненно меньшей мере вредило бы цельности представления о характере Иисуса.
Что это?байгуш
— Вишь, чорт какой! — сказал он, хмурясь и бросая наземь чеченский зипун: хошь бы зипун хороший был, а то байгуш.
Что это?клистир
Разница была бы, для меня, не верящего в пользу клистиров и чужого молока, та, что при всем, что бы ни случилось, у меня бы совесть была бы покойна, у вас же она не может быть покойна.
Что это?«Жить уже положительно дешевле везде, чем в Москве»: письма Толстого из Европы
фанаберия
— Вам своя фанаберия дорогà, извиниться не хочется, — продолжал штаб-ротмистр, — а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает.
Что это?Кирпичный
Ясно, тепло, солнце, ночью морозы, запад ветер. Рябина кирпичная. Вяз облетел.
Больше кирпичногоКрасно-оранжевый
Из-за осыпанных снегом лиственниц и сосен краснела красно-оранжевая заря.
Больше красно-оранжевого«Мечтаю о том, как уйду». Уход Толстого в его дневниках и письмах
Лиловатый
Там я ложился в тени на траве и читал, изредка отрывая глаза от книги, чтобы взглянуть на лиловатую в тени поверхность реки, начинающую колыхаться от утреннего ветра, на поле желтеющей ржи на том берегу, на светло-красный утренний свет лучей...
Больше лиловатогосераль
Проехав аул, Шамиль въехал в большой двор, примыкавший к внутреннему, в котором находился сераль Шамиля.
Что это?
Я берегу чувство, как сокровище, потому что оно одно в состоянии прочно соединить нас во всех взглядах на жизнь; а без этого нет любви.
Встал поздно, целый день ничего не делал
Ездил с офицерами на рыбальство.
Изумрудный
Когда соловей допевает последнюю песню и вывелась уже ранняя птица и на молодых деревьях на заре видны изумрудные побеги нынешнего года; когда липа уже приготовилась к цвету и вся запестрела желтыми прилистками…
Больше изумрудногоЧерный
Так же, как и прежде, он не мог без волнения видеть теперь белый фартук Катюши, не мог без радости слышать ее походку, ее голос, ее смех, не мог без умиления смотреть в ее черные, как мокрая смородина, глаза, особенно когда она улыбалась, не мог, главное, без смущения видеть, как она краснела при встрече с ним.
Больше черного
27 февраля (10 марта) 1896 года
68 лет
Пишу драму. Идет очень туго. Даже не знаю, подвигаюсь ли.
Читать дальшеГорбунчик, Журжинька, Зефироты и Пупок – как Толстой обращается к людям
История работы над романом «Воскресение»
