И. М. Да какже?

Ст. А вот не пить этого вина, а им дать хлеба.

И. М. Ну, ваши утопии! Чтоже, Сергей Петрович дурно делает, и он отсталый?

Ст. Разумеется, отсталый, он не уважает студентов.

И. М. Ну, вас не разберешь. Он делает пользу.

Ст. И мы делаем пользу, когда протестуем. —

Л. Алексей Павлович всех бранит. Мне бы скучно было, коли бы я всех бранила.

Ст. Равнодушие к общественным ранам не есть добродетель.

Л. Нет, вы про Сергея Петровича дурно говорите, — говорите, что он хитрый. Вы всех браните. Папаша, пойдем, посмотрим сад. — (Уходят все.)

Петр. Алексей Павлович, какое вино вкусное (пьет) — попробуйте.

Ст. Чтож, можно. Как живет хорошо, — а либерал тоже! Только и толку от этих господ. Пойдем посмотрим, где они. (Уходят.)

Р Рагоской и К Катерина М Матвеевна .

К. М. Мы с вами стоим выше пошлых условий и потому я прямо скажу вам, что вас давит обстановка и меня душит среда, в которой я принуждена вращаться. Вы человек честный и я вас уважаю (протягивает ему руку), я знаю, вы уважаете меня, хотите испытать жизнь со мною; поедем в Москву, станем в свободный отношения, я буду трудиться пером, вы работайте с своей стороны, и мы докажем этой закоснелой толпе, что жизнь на новых основаниях легка и возможна. Ежели вы, или ваши или мои родные найдут нужным, мы можем сделать им уступку, проделать церемонии брака, — но я не нахожу этого нужным. Я отдамся вам, когда ясно сознаю целесообразность этого поступка. Я женщина, но равноправная всякому мущине и свободная, я жду вашего ответа, прямого и сознательного — да. —

Р. Гм, я не то, чтобы удивлен, я понимаю, что права женщины столь же святы неприкосновенны.

К. М. И сколько раз вы выражали эту мысль!