Вошла Александра Львовна и сказала Л. H.:
— Я только сочувствую, если ты это скажешь Тане.
Л. Н. спросил:
— А как Владимир Григорьевич на это смотрит?
Мы сказали, что Чертков давно говорит, что Татьяне Львовне надо все сказать.
— Ну, и хорошо.
Александра Львовна сказала:
— Только ты сам сделай это, а не кто‑нибудь из нас. Или, может быть, ей просто дать это
— Нет, нет! Я сам ей скажу. Она так мне близка. Мне только радостно будет сказать ей все.
Пришла Татьяна Львовна.
Не помню, по какому поводу, Л. Н. сказал:
— Автор этой книги о Конго очень остроумно говорит, что антропофагия есть высшее проявление филантропии. Там описаны удивительные подробности: какие части тела считаются вкуснее, женщины вкуснее мужчин. Это ужасно! А, разумеется, дети вкуснее всего. Он рассказывает, что когда один путешественник погиб в Африке, а другой, его друг, приехал и попросил кого‑то из жителей указать ему его могилу, то тот показал ему на свой живот и сказал: «Вот его могила».
Л. Н. захотел поиграть в винт. Решили позвать Софью Андреевну. Екатерина Васильевна пошла за ней и, вернувшись, сказала, что она придет немного позже. Пока сели играть: Л. H., Татьяна Львовна, Александра Львовна и я. Играли «с пересадкой». После четырех игр пришла Софья Андреевна и села вместо Александры Львовны.
Я сдал как‑то очень скоро и сейчас же назначил игру.
Татьяна Львовна заметила:
