Все материалы
Милый друг, и чувствую и вижу, что ты держишься, чтобы не высказать мне больного, и я тебя люблю и жалею за это, и мне хочется увидать тебя поскорее.
В Москве тяжело от множества людей.
Вот правило, которому для счастья жизни должно следовать: избегать всего, что расстраивает.
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
Я все по старому — пытаюсь писать, но не втянулся хорошенько.
У вас незаметно ни малейшего признака писательского дарования, и я советовал бы вам не заниматься этим.
Вы говорите: как идти, куда? Вопрос этот может быть только тогда, когда думаешь, что знаешь, куда надо идти. А думать этого не надо.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Как вы счастливы, что в свои молодые годы, имея ... перед собой длинную жизнь, сознали то, что я только в самое последнее время сознал всем существом своим.
Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения.
Маша замужем, и мне жалко, жалко. Не такая она, чтобы этим удовлетвориться.
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Простите, что говорю вам такие пошлости
Живу почти один, а народу бездна — гости за гостями. Работаю немного. — Коля ваш в степи. А вы как? Не уехали ли тоже? Пишите обо всем.
Не надо тревожиться.
Устал я очень, милые друзья, и потому не осуждайте письмо.
Всё слабость и уныние.
Пожалуйста, не сетуйте на меня, что второй раз утруждаю Вас письмом. С совершенным почтением.
Очень хорошо. Я себя давно так умственно и физич[ески] хорошо, бодро не чувствовал.
Желаю и надеюсь, что эта глава удовлетворит вас так же, как она меня вполне удовлетворяет.
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
