Все материалы
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Помогите в следующем. Малого судили, приговорили к смертной казни... Нельзя ли что-нибудь сделать для облегчения его судьбы? Очень уже жалки его родители
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Пишу Вам не как министру, не как сыну моего друга, пишу Вам как брату, как человеку
Лизавета очень хороша. Глаза.
Пожалуйста, не сетуйте на меня, что второй раз утруждаю Вас письмом. С совершенным почтением.
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
То, что вы хотите учиться сами, а не в гимназии, если вы точно хотите учиться, это хорошо. Человек хорошо знает только то, чему он сам научился.
Не верьте только себе в том, что в сближении с женщинами есть что-то особенно хорошее, смягчающее. Всё это обман похоти.
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
Я перебесился и постарел.
Письмо ваше тронуло мое сердце. Оно дышит любовью. А в этом всё, и живу я только этим одним желанием: увеличивать и взращать в себе любовь к богу и ближнему
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Помогай тебе бог в душе твоей с покорностью и любовью к любящим и ненавидящим нести посланный тебе крест.
Контраст между роскошью роскошествующих и нищетой бедствующих всё увеличивается, и так продолжаться не может.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Много думал, но ничего не делал.
Я все по старому — пытаюсь писать, но не втянулся хорошенько.
Живу почти один, а народу бездна — гости за гостями. Работаю немного. — Коля ваш в степи. А вы как? Не уехали ли тоже? Пишите обо всем.
Устал я очень, милые друзья, и потому не осуждайте письмо.
В Москве тяжело от множества людей.
