192. П. А. Столыпину.1907 г. Июля 26. Я. П.

26 июля 1907 года.

Петр Аркадьевич!

Пишу Вам не как министру, не как сыну моего друга,1 Отец министра Столыпина, Аркадий Дмитриевич Столыпин (1822—1899) — тульский помещик, генерал-от-артиллерии. В Крымскую войну был сослуживцем Толстого. Намечался одним из главных сотрудников задуманного Толстым «Солдатского листка» (см. т. 60). пишу Вам как брату, как человеку, назначение которого, хочет он этого или не хочет, есть только одно: прожить свою жизнь согласно той воле, которая послала его в жизнь.

Дело, о котором я пишу Вам, вот в чем:

Причины тех революционных ужасов, которые происходят теперь в России, имеют очень глубокие основы, но одна, ближайшая из них, это недовольство народа неправильным распределением земли.

Если революционеры всех партий имеют успех, то только потому, что они опираются на это доходящее до озлобления недовольство народа.

Все, и революционеры и правительство, сознают это, но, к сожалению, до сих пор ничего, кроме величайших глупостей и несправедливостей, не придумывали и не предложили для разрешения этого вопроса. Все эти меры — от социалистического требования отдачи всей земли народу до продажи через банки и отдачи крестьянам государственных земель, так же как переселения — всё это или неосуществимые фантазии, или паллиативы, имеющие тот недостаток, что только усиливают раздражение народа признанием существующей несправедливости и предложением мер, не устраняющих ее.

Нужно теперь для успокоения народа не такие меры, которые увеличили бы количество земли таких или других русских людей, называющихся крестьянами (как смотрят обыкновенно на это дело), а нужно уничтожить вековую, древнюю несправедливость.

Несправедливость эта — совершенно подобная на моей памяти уничтоженной несправедливости права владения человеком, крепостного права, и столь же противная основным законам добра, — несправедливость эта, так называемое право земельной собственности, чувствуется теперь всеми людьми христианского мира, но особенно живо русскими людьми. Если и не одно сознание этой несправедливости породило русскую революцию, то поддерживает и дает ей главную силу именно эта смутно сознаваемая и большей частью ложно понимаемая несправедливость.

Несправедливость состоит в том, что как не может существовать права одного человека владеть другим (рабство), так не может существовать права одного, какого бы то ни было человека, богатого или бедного, царя или крестьянина, владеть землею как собственностью.

Земля есть достояние всех, и все люди имеют одинаковое право пользоваться ею. Признается это или нет теперь, будет ли, или не будет это установлено в близком будущем, всякий человек знает, чувствует, что земля не должна, не может быть собственностью отдельных людей точно так же, как когда было рабство, несмотря на всю древность этого установления, на законы, ограждавшие рабство, все знали, что этого не должно быть.

То же теперь с земельной собственностью.

Но для того, чтобы это могло быть сделано, необходимо действительно уничтожить ее, а не распространять, перемещать это право с одних лиц на других, не только признавая это право за известным сословием, за крестьянами, но поощряя их в пользовании этим правом, как это делается по отношению крестьян. Для того, кто понимает этот вопрос в его истинном значении, должно быть ясно, что право владения как собственностью хотя бы одним осьминником земли, будь владелец распрокрестьянин, так же незаконно и преступно, как владение богачом или царем миллионом десятин. И потому вопрос не в том, кто владеет землей и каким количеством, а в том, как уничтожить право собственности на землю и как сделать пользование ею одинаково доступным всем.

И такое решение земельного вопроса уничтожением права собственности и установлением возможности равного для всех пользования ею уже давно ясно и определенно выработано учением «Единого налога» Генри Джорджа.

Не стану излагать вам этот способ. Он изложен с совершенной ясностью, неопровержимой убедительностью во всех сочинениях этого замечательного человека, в особенности кратко и ясно в его книге: Social problems. Боюсь, что, прочтя то, что я пишу Вам, Вы скажете то, что я слыхал много раз: «Ах, Генри Джордж, знаю». Скажете это и не только но постараетесь узнать и понять сущность этого способа освобождения земли, но под влиянием распространенных отрицательных суждений о Генри Джордже людей не знающих, но отрицающих его, не потрудитесь вникнуть в то, что я Вам предлагаю, и в тот способ осуществления этого предложения, который выработан этим писателем.

Пожалуйста, не делайте этого, а, хоть на короткое время освободясь от тех удручающих забот и дел, свойственных Вашему положению, постарайтесь не с чужих слов, а сами, своим умом познакомиться с учением Джорджа и подумайте о том, что я предлагаю вам. *

Предлагаю я Вам великое, по своей важности, дело. Отнеситесь теперь вы, правительство, к этому земельному вопросу не с жалкими, ничего не достигающими паллиативами, а как должно по существу вопроса, поставив его так, что вы не задабривать хотите какое-нибудь одно сословие или делать уступки революционным требованиям, а так, что вы хотите восстановить с древнейших времен нарушенную справедливость, не думая о том, сделано ли это, или не сделано еще в Европе, и вы сразу, не знаю, успокоите ли революцию, или нет, — этого никто не может знать, — но наверное будет то, что один из тех главных и законных поводов, которыми вызывается раздражение народа, будет отнято у революционеров.

Советую это я Вам не в виду каких-либо государственных или политических соображений, а для самого важного в мире дела если не уничтожения, то ослабления той вражды, озлобления, нравственного зла, которые теперь революционеры, так же как и борющееся с ними правительство, вносят в жизнь людей.

В том, что всё революционное раздражение держится, опирается на недовольство крестьян земельным устройством, кажется, не может быть сомнения. А если это так, то не сделать того, что может уничтожить это раздражение, вынув почву из-под ног революционеров, значит, имея в руках воду, которая может потушить зачинающийся пожар, не вылить ее на огонь, а пролить мимо и заняться другим делом.2 В черновике-автографе дальше: Ведь только сделайте это или хоть начните это, и все лучшие люди примкнут к вам, главное же то, что только при таком уничтожении этого зла мы только и можем смотреть в глаза всем крестьянам и не нуждаемся в задабривании их. И только при таком вопросе, поставленном во главу нашей, русских людей, деятельности, нам не надо будет справляться с тем, что делается в Европе, и рабски подражать им, как это делается теперь.

Думаю, что для энергического человека в Вашем положении это возможно.

Начните эту работу до думы,3 Государственная дума второго созыва была распущена 3 июня 1907 г. Дума третьего созыва собралась 1 ноября 1907 г. и дума будет не врагом Вам, а помощником, помощниками, а не врагами будут Вам и все лучшие люди как из образованных людей, так и из народа.

Пишу Вам, Петр Аркадиевич, под влиянием самого доброго, любовного чувства к стоящему на ложной дороге сыну моего друга.

Вам предстоят две дороги: или продолжать ту, начатую Вами деятельность не только участия, но и руководства в ссылках, каторгах, казнях, и, не достигнув цели, оставить по себе недобрую память, а главное, повредить своей душе, или, став при этом впереди европейских народов, содействовать уничтожению давней, великой, общей всем народам жестокой несправедливости земельной собственности, сделать истинно доброе дело и самым действительным средством — удовлетворением законных желаний народа, успокоить его, прекратив этим те ужасные злодейства, которые теперь совершаются как со стороны революционеров, так и правительства.

Подумайте об этом, Петр Аркадиевич, подумайте. Раз упущено время, оно уже не возвращается, и остается одно раскаяние. Если есть хоть один шанс из ста в том, что Вы успеете в этом великом деле, Вы обязаны начать его. Но я думаю, напротив, что шансов успеха больше, чем неуспеха. Только начните это дело, и Вы увидите, как тотчас же примкнут к Вам все лучшие люди всех партий; с Вами же будет все стомиллионное крестьянство, которое теперь враждебно Вам. С Вами будет могущественнейшая сила общественного мнения. А когда эта сила будет с Вами, очень скоро само собою уничтожится, рассеется то всё растущее озлобление и озверение народа, которое так тщетно пытается подавить правительство своими жестокостями.4 В третьем черновике дальше вставлено рукой В. Г. Черткова и потом зачеркнуто: Отрицая государственную власть в самом принципе, я могу с чистой совестью рекомендовать Вам такое мероприятие, так как оно по существу своему имеет характер не положительный, а отрицательный, как состоявшееся освобождение крестьян, уменьшая, а не увеличивая сферу применения государственного насилия.

Да, любезный Петр Аркадиевич, хотите Вы этого или нет, Вы стоите на страшном распутьи: одна дорога, по которой Вы, к сожалению, идете — дорога злых дел, дурной славы и, главное, греха; другая дорога — дорога благородного усилия, напряженного осмысленного труда, великого доброго дела для всего человечества, доброй славы и любви людей. Неужели возможно колебание? Дай бог, чтобы Вы выбрали последнее.

Знаю я, что если Вы изберете предлагаемый мною путь, Вам предстоят великие трудности со стороны Вашего entourage’a,5 [окружения,] великих князей, быть может государя, и всех людей этих сфер.

Все трудности эти облегчит Вам сознание того, что то, что Вы делаете, Вы делаете не для себя, не для своей выгоды или славы, а для своей души, для бога.

Помогай Вам бог, и я уверен, что он поможет Вам, если Вы за это возьметесь.

Пожалуйста, простите меня, если Вам покажутся резкими выражения этого письма. Я писал его от души, руководимый самым хорошим, любовным чувством к Вам.

Лев Толстой.

P. S. Письмо это я показал только одному близкому человеку6 Вначале это письмо было известно только В. Г. Черткову, принимавшему участие в переписке, и Д. П. Маковицкому. и никому не буду говорить о нем.

Посылаю Вам при сем книгу Джорджа Social problems в русском переводе7 Генри Джордж, «Общественные задачи», перевод с английского C. Д. Николаева, с предисловием Л. Н. Толстого, изд. «Посредник», М. 1907. и кроме того одну мою брошюру, излагающую в самом кратком виде основные положения Генри Джорджа. 9-10

Л. Т.

* Если бы Вам хотелось более живым способом познакомиться с этим делом, я бы посоветовал Вам пригласить к себе моего приятеля, великого знатока, едва ли не лучшего в Европе, всего сделанного Генри Джорджем, Николаева. Он, я уверен, не откажется съездить к Вам для того, чтобы по мере сил содействовать этому великому делу.8 Свидание С. Д. Николаева со Столыпиным не состоялось. См. о С. Д. Николаеве письма 1909 г., т. 79, стр. 111.

Печатается по машинописной копии. Впервые опубликовано в ПТС, I, № 253. Согласно записи в Записной книжке письмо это было начато 13 июля (см. т. 56, стр. 203). В ГМТ хранятся четыре черновика: автограф, датированный 21 июля, переписанная с него на машинке копия в двух экземплярах: одна поправленная собственноручно, другая — рукой B. Г. Черткова (небольшие поправки также внесены собственноручно) и вторая половина вновь переписанного (неизвестно с чего) экземпляра, тоже подвергшегося значительной авторской правке. Три из них (первый, третий, четвертый) собственноручно подписаны. В первых трех черновиках, в обращении и в тексте Столыпин назван Александром Аркадьевичем, в последнем — правильно. Наиболее значительные расхождения с текстом подлинника оговорены в примечаниях.

Петр Аркадьевич Столыпин (1862—1911) — с 1906 г. министр внутренних дел и председатель совета министров. Проводил крайне реакционную политику, направленную к подавлению революции 1905 г. В 1911 г. убит в Киеве.