Все материалы
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
Не усиливайте своей привязанности друг к другу, но всеми силами усиливайте осторожность в отношениях, чуткость, чтоб не было столкновений.
Очень, очень благодарю вас за вашу любовь ко мне и отвечаю тем же. Привет всем вашим нашим.
Жив.
У Фета вечер очень приятно.
Советую вам думать не о театре, а о том, как бы прожить хорошо, нравственно свою жизнь.
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет всё так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Ничего не пишу, занимаюсь Конфуцием, и очень хорошо. Черпаю духовную силу.
Устал я очень, милые друзья, и потому не осуждайте письмо.
Напишите мне. Если я не нужен, то поживу еще здесь несколько дней.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Если бы Таня спросила меня, выходить ли ей замуж, я сказал бы: да. А М спросила бы, я сказал бы — лучше нет, если она сама не чувствует в этом необходимости.
Простите, что говорю вам такие пошлости
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Я перебесился и постарел.
Письма ваши производят на меня очень тяжелое впечатление, так как я вижу в них недоброе чувство ко мне...
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
Пожалуйста, не сетуйте на меня, что второй раз утруждаю Вас письмом. С совершенным почтением.
желание славы есть последняя одежда, которую снимает о себя человек. Я чувствую постоянно всю силу этого соблазна. И постоянно борюсь с ним.
