* 145. П. И. Бирюкову.1890 г. Сентября 17. Я. П.
Спасибо, милый друг
П
Павел
И
Иванович
, за ваше последнее письмо. Оно всё хорошее. И я правда что придрался больше к тому, что вы сказали, чтоб высказать свою мысль по случаю
антипатичного мне текста: «верую,
п
помоги
м
моему
н
неверию
». А чувство сиротливости смиренной и покорной, когда хочется отдохнуть, отдавшись кому-нибудь другому, сильному, чувство, при
к
котором
говорится: «Господи,
милост
милостив
б
буди
м
мне
греш
грешному
», я не только понимаю, но часто испытываю. И после того, как послал вам письмо, несколько раз молясь говорил это и вспоминал о том, что я не имел права написать1
Слова: не имел права написать переделаны из: неправильно написал вам. Правда, что это слабость, но слабость общая людям. — Мы живем по-старому. По-старому мы с
М
Машей
ближе всех друг к другу. Ваше письмо на нее произвело тоже хорошее впечатление, как и на меня. Она смотрит на жизнь и свою (мы на-днях ходили с ней гулять и говорили) хорошо. Живет, стараясь делать хорошее; теперь у нее началась школа (у Фомича;2
Михаил Фомич Крюков. в отдельном домике запретили); и кротка, и добра, и ничего не загадывает, и ничего в своих взглядах и чувствах (как я думаю) не изменяет. В замужестве потребности не чувствует. И я за нее тоже. Если бы Таня спросила меня, выходить ли ей замуж, я сказал бы: да. А
М
Маша
спросила бы, я сказал бы — лучше нет, если она сама не чувствует в этом необходимости.
Я чувствую, что у вас в душе вопрос: любит ли она меня? Я думаю, что да. По крайней мере, из посторонних мущин никто для нее не имеет такого значения, как вы, и она любит вас. Но, как вы писали, разъяснение брачного вопроса с
христ
христианской
точки зрения, имело на нее такое же влияние, как и на вас. Прежде разумное сознание влекло туда же, куда и чувство; теперь оно влечет в другую сторону, и сила не чувства, а влечения чувства уменьшилась, но толчки и дерганья, происшедшие от этой перемены, еще не прошли, и душевное состояние еще не установилось ни у вас (я думаю), ни у нее. Поэтому тем лучше ничего не предпринимать. Когда мы говорили с ней, она сказала: пока ты жив, мне есть дело здесь, и я ничего не буду предпринимать. Но если ты умрешь, я не останусь дома. — Нечего загадывать, сказал я, и она от сердца согласилась. — Мне давно хотелось всё это высказать вам, милый друг, и вот и вышла такая минута, и пишу. А то было что-то между нами. А это нехорошо, надо любить друг друга.
Ругин был здесь, и случилось очень неприятное, т. е. такое,
кот
которое
показалось очень неприятным, но вышло хорошо. Кто-то сказал жене, что он не только
б
был
, но что он будто теперь болен. И, разумеется, никакие убеждения не помогли, и
она, защищая здоровье своих детей, решила сказать ему, что она не может принимать его. Она сделала это сколько могла мягко, соболезнуя ему, но все-таки
б
было
тяжело — нам. Он принял это удивительно кротко и ушел. Он живет теперь у Булыгина и приходит на деревню, где я с ним вижусь. Ваше письмо к нему у меня; и я на-днях свезу его к нему. Боюсь, что у Булыгина он не уживется от жены
Б
Булыгина
. Но он, Ругин, замечательно силен духом, и я радуюсь и подкрепляюсь, глядя на него. — Писать мне многое хочется, но главное, что на очереди и влечет меня, это заключение к
деклар
декларации
Гаррисона и
катехиз
катехизису
Балу (он умер), в
к
котором
хотелось бы ясно и коротко выразить значение непротивления для христианства и то, что люди, признающие закон непротивления и не признающие его, не могут исповедывать одно и то же учение и потому не могут и называться одним и тем же именем.
Л. Т.
