Все материалы
Знать, что было и будет, и даже то, что есть, мы не можем, но знать, что мы должны делать, это мы не только можем, но всегда знаем, и это одно нам нужно.
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
Очень хорошо. Я себя давно так умственно и физич[ески] хорошо, бодро не чувствовал.
Маша замужем, и мне жалко, жалко. Не такая она, чтобы этим удовлетвориться.
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Я все по старому — пытаюсь писать, но не втянулся хорошенько.
Если бы Таня спросила меня, выходить ли ей замуж, я сказал бы: да. А М спросила бы, я сказал бы — лучше нет, если она сама не чувствует в этом необходимости.
Наша жизнь между двумя вечностями ни более, ни менее велика, и последствия ее как для того, кто умирает, так и для тех, кто остается, — одни и те же.
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Арест его есть очень печальное для него и его друзей, особенно для меня, печальное недоразумение
Жив.
Самое простое и самое короткое нравственное правило состоит в том, чтобы как можно меньше заставлять других служить себе...
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
Мне хочется знать про твое здоровье — не разделяю физическое и духовное, хотя и считаю, что основой физического духовное.
Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет всё так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать.
Письмо ваше тронуло мое сердце. Оно дышит любовью. А в этом всё, и живу я только этим одним желанием: увеличивать и взращать в себе любовь к богу и ближнему
Эстетика есть выражение этики, т. е. по-русски: искусство выражает те чувства, которые испытывает художник. Если чувства хорошие, высокие, то и искусство будет хорошее, высокое и наоборот.
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
Я ошибся что ли и написал лишний день. Это был 3-й, теперь 4-е.
Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения.
Решительно совестно мне заниматься такими глупостями, как мои рассказы, когда у меня начата такая чудная вещь, как роман Помещика.
