Все материалы
Посылаю вам молитву, которую люблю повторять, когда свертываешься и чтобы не свертываться.
Простите, что говорю вам такие пошлости
Всё движется, уясняется внутри, но излагается еще плохо.
Читал Шопенгауера.
Писал немного, плохо. Вечером пляски.
То, что вы хотите учиться сами, а не в гимназии, если вы точно хотите учиться, это хорошо. Человек хорошо знает только то, чему он сам научился.
Мне жить довольно хорошо, потому что я от жизни, вероятно, также и ты, ничего не жду.
Апатия во мне.
Обвинения им не предъявлено... Из них одна старуха 60-ти лет... если это Вам возможно, то Вы воспользуетесь случаем сделать справедливое и доброе дело.
Пишу с таким увлечением, что мне тяжело даже: сердце замирает.
Не знаю, что: учение или драму?
Теперь лето и прелестное лето, и я, как обыкновенно, ошалеваю от радости плотской жизни и забываю свою работу.
Если бы Таня спросила меня, выходить ли ей замуж, я сказал бы: да. А М спросила бы, я сказал бы — лучше нет, если она сама не чувствует в этом необходимости.
О своем писанье решил, что мой главный порок — робость. Надо дерзать.
Память уничтожает время: сводит во единое то, чтò происходит как будто врозь.
Тролоп убивает меня своим мастерством. Утешаюсь, что у него свое, а у меня свое.
Получаю телеграммы угрожающия и страшно ругательные письма. К стыду своему, должен признаться, что это огорчает меня.
Убирался. Был на гимнастике. Сильно посвежел.
Поехал к Султанову и пробыл у него 14, 15, 16. Объедался, охотился и дулся на Перепелицына
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
Болтовня моя не обещает ничего хорошего.
