Все материалы
Живу почти один, а народу бездна — гости за гостями. Работаю немного. — Коля ваш в степи. А вы как? Не уехали ли тоже? Пишите обо всем.
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
Самое простое и самое короткое нравственное правило состоит в том, чтобы как можно меньше заставлять других служить себе...
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Надо твердо поставить всю жизнь на это: искать, желать, делать одно — доброе людям — любить и увеличивать в них любовь, уменьшать в них нелюбовь.
Напишите мне. Если я не нужен, то поживу еще здесь несколько дней.
Ничего не делал из назначенного
Если бы Таня спросила меня, выходить ли ей замуж, я сказал бы: да. А М спросила бы, я сказал бы — лучше нет, если она сама не чувствует в этом необходимости.
Всё слабость и уныние.
В Москве тяжело от множества людей.
Уже 18-ть лет тому назад я по отношению к собственности поставил себя в такое положение, как будто я умер.
Нехорошо поступил ты, любезный брат, отдаваясь недоброму чувству раздражения.
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
Пишу Вам не как министру, не как сыну моего друга, пишу Вам как брату, как человеку
Не верьте себе, когда на вас найдет то состояние, которое мы все испытываем...
Письма ваши производят на меня очень тяжелое впечатление, так как я вижу в них недоброе чувство ко мне...
Эстетика есть выражение этики, т. е. по-русски: искусство выражает те чувства, которые испытывает художник. Если чувства хорошие, высокие, то и искусство будет хорошее, высокое и наоборот.
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Арест его есть очень печальное для него и его друзей, особенно для меня, печальное недоразумение
