Все материалы
История работы над романом «Воскресение»
В Москве тяжело от множества людей.
Прюнелевый
Жасминная помада прекрасная вещь и прюнелевые ботинки тоже; и зонтик тоже; но нейдут как-то они к моим понятиям о Кавказе.
Больше прюнелевогоГорбунчик, Журжинька, Зефироты и Пупок – как Толстой обращается к людям
«Мечтаю о том, как уйду». Уход Толстого в его дневниках и письмах
Изумрудный
Когда соловей допевает последнюю песню и вывелась уже ранняя птица и на молодых деревьях на заре видны изумрудные побеги нынешнего года; когда липа уже приготовилась к цвету и вся запестрела желтыми прилистками…
Больше изумрудногоПраво, вы были пчелой. О насекомых в творчестве Льва Толстого
Светло-синий
Сумерки уже совершенно заменились темнотою ночи, над черным профилем гор зажглась яркая вечерняя зарница, над головами на светло-синем морозном небе мерцали мелкие звезды, со всех сторон краснело во мраке пламя дымящихся костров, вблизи серели палатки, и мрачно чернела насыпь нашей батареи.
Больше светло-синегомикадо
Не Николай и не микадо сделали и делают войну, а делает это то устройство людей, при котором микадо и Николай могут причинить несчастия миллионов людей.
Что это?
Читал дрянь
Живу совершенно беспечно, не принуждая и не останавливая себя ни в чем: хожу на охоту, слушаю, наблюдаю, спорю.
Темно-серый
Нехлюдов слушал и почти не понимал того, что говорил старый благообразный человек, потому что всё внимание его было поглощено большой темно-серой многоногой вошью, которая ползла между волос по щеке благообразного каменщика.
Больше темно-серогоАлый
Кое-где уже лопнули распуколки и виднелись алые края цветовых листьев.
Больше алогозакорки
— Ну, — говорит, — вставай, садись на закорки, снесу, коли уж идти не можешь.
Что это?
14 (26) февраля 1891 года
63 года
Читаю Our destiny Gronlund’a. Много хорошего, например он говорит, что если бы люди были свободны волею совершенно, то это было бы величайшее бедствие.
Читать дальше
