Все материалы
Ежели можно раньше приехать, то приеду, потому что только с тобой, детьми я дома и человек
Пишу Вам не как министру, не как сыну моего друга, пишу Вам как брату, как человеку
Весь наш разговор свелся к тому, что, по моему мнению, революционная деятельность безнравственна
Ничего не делал из назначенного
Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет всё так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать.
Спиритизм не есть учение, а грубый обман и потому не может быть сравниваем ни с каким настоящим разумным, религиозным учением.
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Все дни живу бесцветно, но прозрачно, всех люблю естественно, без усилия.
Живем мы хорошо, все здоровы и физически, и нравственно.
Разве может кто-нибудь в мире, самый праздный даже человек, в самой несложной жизни сделать все дела, которые ему нужно сделать.
Посылаю вам молитву, которую люблю повторять, когда свертываешься и чтобы не свертываться.
Чувствую неповоротливость старости
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
В Москве тяжело от множества людей.
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
Если бы Таня спросила меня, выходить ли ей замуж, я сказал бы: да. А М спросила бы, я сказал бы — лучше нет, если она сама не чувствует в этом необходимости.
Наша жизнь между двумя вечностями ни более, ни менее велика, и последствия ее как для того, кто умирает, так и для тех, кто остается, — одни и те же.
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Мне ужасно совестно и досадно, что я затерял две ваши рукописи. Пожалуйста простите меня.
Помогай тебе бог в душе твоей с покорностью и любовью к любящим и ненавидящим нести посланный тебе крест.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
