Все материалы
Мне ужасно совестно и досадно, что я затерял две ваши рукописи. Пожалуйста простите меня.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
У вас незаметно ни малейшего признака писательского дарования, и я советовал бы вам не заниматься этим.
То, что срок нашей земной жизни не в нашей власти и всякую секунду может быть оборван, всегда забывается нами.
Очень хорошо. Я себя давно так умственно и физич[ески] хорошо, бодро не чувствовал.
Не усиливайте своей привязанности друг к другу, но всеми силами усиливайте осторожность в отношениях, чуткость, чтоб не было столкновений.
Я вообще последнее время перед смертью получил такое отвращение к лжи и лицемерию, что не могу переносить его спокойно даже в самых малых дозах.
Весь наш разговор свелся к тому, что, по моему мнению, революционная деятельность безнравственна
Милый друг, и чувствую и вижу, что ты держишься, чтобы не высказать мне больного, и я тебя люблю и жалею за это, и мне хочется увидать тебя поскорее.
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
Ничего не работается. Живу радостно.
Пожалуйста, не сетуйте на меня, что второй раз утруждаю Вас письмом. С совершенным почтением.
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
Вы, пожалуйста, после неприятного впечатления, которое произведет на вас это письмо, подумайте, что я на траве и сплю, и не выводите никаких обо мне заключений.
Все дни живу бесцветно, но прозрачно, всех люблю естественно, без усилия.
Я ошибся что ли и написал лишний день. Это был 3-й, теперь 4-е.
Знать, что было и будет, и даже то, что есть, мы не можем, но знать, что мы должны делать, это мы не только можем, но всегда знаем, и это одно нам нужно.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения.
Устал я очень, милые друзья, и потому не осуждайте письмо.
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
