Все материалы
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
Решительно совестно мне заниматься такими глупостями, как мои рассказы, когда у меня начата такая чудная вещь, как роман Помещика.
Напишите мне. Если я не нужен, то поживу еще здесь несколько дней.
Разве может кто-нибудь в мире, самый праздный даже человек, в самой несложной жизни сделать все дела, которые ему нужно сделать.
Вы, пожалуйста, после неприятного впечатления, которое произведет на вас это письмо, подумайте, что я на траве и сплю, и не выводите никаких обо мне заключений.
Много думал, но ничего не делал.
Живу почти один, а народу бездна — гости за гостями. Работаю немного. — Коля ваш в степи. А вы как? Не уехали ли тоже? Пишите обо всем.
Я сужу по себе, мне грустно без тебя, и потому кажется, что и всем тоже. Да оно так и есть.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Очень хорошо. Я себя давно так умственно и физич[ески] хорошо, бодро не чувствовал.
Как вы счастливы, что в свои молодые годы, имея ... перед собой длинную жизнь, сознали то, что я только в самое последнее время сознал всем существом своим.
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
Если бы Таня спросила меня, выходить ли ей замуж, я сказал бы: да. А М спросила бы, я сказал бы — лучше нет, если она сама не чувствует в этом необходимости.
Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет всё так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать.
Если можете выдержать предлагаемый вам экзамен, подходите к столу и берите билет, если же чувствуете, что не овладели предметом, то лучше и не приступать.
Все дни живу бесцветно, но прозрачно, всех люблю естественно, без усилия.
Помогай вам бог перенести ваше испытание, не изменив самого драгоценного для вас вашего любовного отношения к людям
Ежели можно раньше приехать, то приеду, потому что только с тобой, детьми я дома и человек
Пишу Вам не как министру, не как сыну моего друга, пишу Вам как брату, как человеку
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
