Все материалы
Разве может кто-нибудь в мире, самый праздный даже человек, в самой несложной жизни сделать все дела, которые ему нужно сделать.
Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения.
То, что срок нашей земной жизни не в нашей власти и всякую секунду может быть оборван, всегда забывается нами.
Было очень хорошо на душе, и также хорошо и теперь.
Я здоров, как можно быть здоровым скверно прожившему жизнь старику
Простите, что говорю вам такие пошлости
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Я сужу по себе, мне грустно без тебя, и потому кажется, что и всем тоже. Да оно так и есть.
Здоровье лучше. Писать ничего не хочется.
Мне жить довольно хорошо, потому что я от жизни, вероятно, также и ты, ничего не жду.
Помогай нам бог утверждаться в той истине, какая открылась вам и какая, как я по опыту знаю, дает лучшее ненарушимое благо.
Я, к моему удивлению и глубокому огорчению, убедился в том, что некоторые из моих семейных не намерены, как они сами открыто это заявляли, исполнить мое желание
Контраст между роскошью роскошествующих и нищетой бедствующих всё увеличивается, и так продолжаться не может.
Милый друг, и чувствую и вижу, что ты держишься, чтобы не высказать мне больного, и я тебя люблю и жалею за это, и мне хочется увидать тебя поскорее.
Очень хорошо. Я себя давно так умственно и физич[ески] хорошо, бодро не чувствовал.
Я перебесился и постарел.
Удивительное дело, в 81 год только только начинаю понимать жизнь и жить.
Перечел ваше письмо, отложенное у меня для ответа. Очень сожалею, что не могу дать вам определенного ответа на ваш вопрос: крестить или не крестить.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Встал поздно, целый день ничего не делал
