Все материалы
Радуюсь вашей радости, милые дорогие друзья, очень, очень радуюсь.
Делаю пасьянсы — вроде сумашествия. Читал.
Устал я очень, милые друзья, и потому не осуждайте письмо.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Удивительное дело, в 81 год только только начинаю понимать жизнь и жить.
Ничего не работается. Живу радостно.
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
Разве может кто-нибудь в мире, самый праздный даже человек, в самой несложной жизни сделать все дела, которые ему нужно сделать.
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
Я вообще последнее время перед смертью получил такое отвращение к лжи и лицемерию, что не могу переносить его спокойно даже в самых малых дозах.
Очень жарко. Я даже не купаюсь, а то прилив к голове.
Если бы Таня спросила меня, выходить ли ей замуж, я сказал бы: да. А М спросила бы, я сказал бы — лучше нет, если она сама не чувствует в этом необходимости.
Вы говорите: как идти, куда? Вопрос этот может быть только тогда, когда думаешь, что знаешь, куда надо идти. А думать этого не надо.
То, что срок нашей земной жизни не в нашей власти и всякую секунду может быть оборван, всегда забывается нами.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Не верьте себе, когда на вас найдет то состояние, которое мы все испытываем...
Вот правило, которому для счастья жизни должно следовать: избегать всего, что расстраивает.
Я все по старому — пытаюсь писать, но не втянулся хорошенько.
Странное и смешное дело, о котором я вам пишу... Попутала меня нелегкая поехать в Baden, а в Бадене рулетка, и я проиграл всё до копейки.
Здоровье лучше. Писать ничего не хочется.
