Катюша была84 маленькая, хорошенькая тоненькая 17 летняя быстроногая девочка85 замечательно прекрасными с агатово черными глазами, занимавшая в доме тетушек неопределенное положение не то воспитанницы, не то горничной. Особенные отношения между Дмитрием Нехлюдовым и Катюшей установились в этот приезд следующим образом. В вознесение к тетушкам приехала их соседка с детьми — двумя барышнями, гимназистом и с гостившим у них молодым живописцем.

Молодежь затѣяла играть въ горѣлки. Быстроногая Катюша играла съ ними и не долго горѣла, потому что тотчасъ ловила того, за кѣмъ гналась. Но Нехлюдовъ былъ еще рѣзвѣе ея и, чтобы показать свою ловкость, хотя и не безъ труда, но поймалъ ее.

— Ну, теперь этих не поймаешь ни за что, — говорил горевший художник, отлично бегавший, — нечто споткнутся.

— Вы да не поймаете! Раз, два, три.

Ударили три раза в ладоши, Нехлюдов пустил Катюшину жесткую рабочую, но красивую и энергичную руку, пожавшую его крѣпко прежде, чѣмъ бѣжать. Загремѣли крахмальныя юбки подъ розовымъ ситцевымъ платьемъ, быстро пустились ноги сильной ловкой дѣвушки, и также энергично, сильно побѣжалъ Нехлюдовъ, минуя падающаго на передъ, отчаянно наддававшаго за нимъ художника. Не замѣчая того, что художникъ уже остановился, Нехлюдовъ, радуясь своей молодости и быстротѣ бѣга, летѣлъ по скошенному лугу, не спуская глазъ съ такой же быстротой бѣжавшей въ розовомъ платьѣ, быстро мелькавшей ногами Катюши. Она подала ему головой знакъ, чтобы соединяться за сиреневымъ кустомъ; онъ понялъ и, вмѣсто того чтобы соединяться тутъ же, пустился за кустъ. И не замѣчая того, что за ними не гонятся, они бѣжали все дальше и дальше, радуясь легкости и быстротѣ своего бѣга, и только за вторымъ сиреневымъ кустомъ поворотили другъ къ другу, по малѣйшимъ намекамъ понимая намѣренія другъ друга, и быстро сбѣжались и подали другъ другу руки. Они были далеко отъ всѣхъ, и никто не видалъ ихъ. Она подала правую руку, a лѣвой подправляла сбившуюся большую косу и, тяжело дыша, улыбалась, блестя своими ярко черными глазами. Онъ крѣпко сжалъ ея руку и, самъ не зная, какъ это случилось, потянулся къ ней лицомъ. Она не отстранилась отъ него, напротивъ — придвинулась къ нему, также улыбаясь, и они поцѣловались.

— Вотъ тебѣ разъ! — проговорила она, и раскраснѣвшееся, вспотѣвшее милое лицо ея еще болѣе покраснѣло, и она быстрымъ движеніемъ вырвала свою руку и побѣжала прочь отъ него.

Подбежав к кусту сирени, она сорвала две ветки белой сирени и, хлопая себя ими по лицу и оглядываясь на него, побежала назад к играющим.

Вот это то и было началом новых особенных отношений между Нехлюдовым и Катюшей. С тех пор они чувствовали, что между ними установилось что то особенное. С тех пор они стали чувствовать присутствие друг друга. Как только он или она входили в одну и ту же комнату, становилось для них обоих вдруг все другое. Когда он или она могли видеть друг друга хоть издалека, из окна, они смотрели друг на друга, и им было от этого весело. Но когда они один на один случайно встречались друг с другом, им становилось мучительно, не столько стыдно, сколько жутко: они оба краснели и когда говорили между собой, то путались в словах и не понимали хорошенько друг друга. То, что говорили их взгляды, заглушало то, что говорили уста. Но всетаки они говорили. Нехлюдов86 давал ей читать Тургенева и Достоевского и рассказывал ей свои планы уничтожения собственности земли. увидал раз, что она читает [и] спросил, что это было. Это был Тургенев — рассказы. Нехлюдов, любивший тогда особенно Достоевского, дал ей «Преступление и наказание». Один раз, по случаю того, что мужик пришел к тетушке Марье Ивановне просить отпустить загнанную в саду скотину и Катюша докладывала об этом, Нехлюдов рассказал ей и свои мысли о грехе землевладения, но, как ему показалось, Катюша не оценила значения этих мыслей и была в этом вопросе на стороне тетушек. Может быть, не оценила Катюша этих мыслей и потому, что Нехлюдов, излагая ей, все время краснел, глаза его не могли быть спокойны, и нужные слова не находились.

Нехлюдов уже давно сам с собою решил, что он женится на той девушке, которую полюбит.87 Но он не знал, любит он ее или нет. И так он уехал не решив этого. Так это было в тот приезд, перед поездкой за границу. В последний же приезд, когда он на Страстной И теперь ему казалось, что он любит Катюшу, и его нетолько не пугала, но радовала мысль жениться на ней. Разумеется, не только мать, но и тетушки будут в отчаянии. Но что же делать. Это вопрос жизни. И если я ее полюблю совсем и она полюбит меня, то отчего же мне не жениться на ней? Правда, не теперь. Теперь еще рано, надо ехать за границу, кончить там сочинение и издать. А потом... Так он, ничего не решив и ничего не сказав Катюше, уехал заграницу и не видал Катюшу полтора года, после которых он уже из Петербурга, по пути в армию, заехал на один день к тетушкам. Тут то, в этот приезд, и случилось с ним это страшное дело.

Тетушки, и всегда любившия Нехлюдова, еще радостнее, чем обыкновенно, встретили Митю. Во первых, потому что если был недостаток у Мити, то только один — то, что он болтался и не служил. Теперь же он поступил на службу, и на службу в самый аристократический полк; а во вторых, он ехал на войну, он мог быть ранен, убит. Как ни страшно было за него, но это было хорошо.88 так надо, так делал и его отец в 12-м году И тетушки особенно радостно встретили его и упросили остаться у них Святую. Нехлюдов тоже был рад увидать теток89 Но, по правдѣ сказать, ему болѣе всего хотѣлось увидать Катюшу, но случилось, что Нехлюдовъ не видалъ ее. Проводилъ его въ комнату старый лакей, горничная Катерины Ивановны разобрала его вещи, а Катюши все не было. Поговоривъ съ теткой о себѣ, о своей матери, объ общихъ знакомыхъ, онъ не рѣшился спросить о Катюшѣ, а между тѣмъ ея отсутствіе тревожило его. и рад пожить в этом милом приюте, который оставил в нем такие светлые воспоминания. Но Нехлюдов в этот приезд был уже совсем не тот, что прежде. За эти полтора года, во время которых он не видал ее, он страшно изменился.

Мысли его о землевладении не то что были оставлены им, но отошли на задний план и подверглись житейским соображениям. Главное было то, что он жил роскошно, наделал долгов, и, вместо того чтобы отдать землю отцовскую, 300 десятин, крестьянам, он продал ее. A нет более убедительных доказательств несостоятельности известных мыслей или необходимости поправки их, как поступок, совершенный противно известным мыслям. Он не отказывался от основных принципов Генри Джорджа, но теперь считал, что надо еще погодить прилагать их к делу, что он сам еще не годится для проведения их в жизнь. Точно также изменились и его мысли об отношениях к женщинам. Разумеется, было бы лучше жениться на той девушке, которую полюбил, но это невозможно (никто этого не делает), это повело бы только или к погибели или к раздору с матерью, к разрыву со всем обществом, и потому надо жить, как все живут. И он жил так и за границей и в Петербурге.

Въ такомъ настроеніи онъ пріѣхалъ теперь къ тетушкамъ и къ Катюшѣ, которая составляла не малую долю прелести пребыванія въ Пановѣ, такъ звали деревню тетушекъ. Не то чтобы онъ имѣлъ въ мысляхъ соблазнить Катюшу. Ему и въ голову не приходила эта мысль, но ему пріятно было видѣть ее, показаться ей такимъ, какимъ онъ сталъ теперь, щеголеватымъ, съ усиками, въ мундирѣ. Уже подъѣзжая во дворѣ къ дому, онъ оглядывался по сторонамъ, не увидитъ ли гдѣ Катюши, но ни на парадномъ, ни на дѣвичьемъ крыльцѣ ея не было. Старый лакей встрѣтилъ его и проводилъ его въ его комнату, настаивая на томъ, чтобъ подавать ему на руки умываться. У тетушекъ Катюши тоже не было. И вдругъ Нехлюдову стало скучно и показалось глупымъ его посѣщеніе тетокъ.

Только теперь онъ замѣтилъ, какое важное значевіе она имѣла для него. Ему хотѣлось спросить, но совѣстно было, и потому онъ неохотно вяло отвѣчалъ на вопросы тетушекъ и все оглядывался на дверь, «Неужели ея нѣтъ? И что съ ней сдѣлалось? — думалъ онъ. — Какъ жаль».

Но вдруг послышались поскрипывающие башмачки и легкая молодая походка, и все просветлело. Катюша вошла уже не в розовом, а в голубеньком полосатом платьеце и белом фартучке, не выросшая, но90 пополневшая, похорошевшая, все с тем же прелестным взглядом блестящих черных глаз.91 Катюша была еще милее, еще румянее, еще свежее, чем прежде. Она вспыхнула, увидав Нехлюдова, и поклонилась ему.

— С приездом вас, Дмитрий Иванович.