10 сентября . Хозяйство меня затягивает. Сегодня распорядилась копать картофель. Прихожу в поле — никого. Все ушли обедать. Мальчик лет четырнадцати, заморыш, караулит картофель, все поле от расхищения. Я ему говорю: «Что же ты сидишь, не собираешь картофель?» Взяли мы с ним кошелки, пошли работать; копали вдвоем картофель и собрали в кошелки, пока пришли поденные. Много веселей работать, чем быть хозяйкой и погонять работающих. Мое вмешательство как бы всех подогнало, и убрали в один день очень много. Сортировали, носили в подвал, я и тут наблюдала и даже помогала. Стражники удивленно смотрели на мою работу.

Льву Николаевичу нынче лучше; нога совсем прошла, он сегодня ходил один; да и весь он бодрее. Много работал над своим «Кругом чтения», потом слушал музыку и играл вечером в винт с племянницей Лизой Оболенской, приехавшей сегодня, с дочерью Сашей и Варварой Михайловной. Лег рано. Тихо на воздухе, 10 градусов тепла, все еще зелено; флоксы прелестны перед моими окнами, да и везде.

13 сентября . Чтение газет и отыскивание в них имени Льва Николаевича берет много времени и тяжело на мне отзывается. Передо мной проходит тяжелая русская жизнь; читая их, точно что-то делаешь и узнаешь, — а в сущности ни к чему. Делаю вырезки и наклеиваю их в книгу. Собрала семьдесят пять газет 28 августа; есть и журналы. Любви к Льву Николаевичу много, понимания настоящего мало. Сегодня я окончательно редактировала и переписала письмо Л. Н. в газету с обращением благодарности всем, почтившим его 28 августа 10 Сохранилось пять черновиков этого письма, первый от 8 сентября, окончательный вариант датирован 5 октября. Он был опубл. во многих газетах 8 октября 1908 г. ( ПСС, т. 78, с. 239—242). . Ясный, свежий, блестящий день; к вечеру 3 градуса тепла. Много ходила по разным хозяйственным делам, вспоминала стихи Фета, присланные мне когда-то со словами: «Посылаю вам (к именинам) свой последний осенний цветок, боюсь вашей проницательности и тонкого вкуса». Стихи начинаются словами: «Опять осенний блеск денницы...» Особенно хорошо вышло:

И болью сладостно-суровой
Так радо сердце вновь заныть... 11 Стихотворение «Опять осенний блеск денницы» было прислано А. А. Фетом С. А. Толстой с письмом от 14 сентября 1891 г. ( ГМТ).

Это настоящее осеннее чувство.

Приходил ко Льву Николаевичу какой-то рыжий босой крестьянин, и долго они беседовали о религии. Привел его Чертков и все хвалил его за то, что он имеет хорошее влияние на окружающих, хотя очень беден. Я хотела было прислушаться к разговорам, но когда я остаюсь в комнате, где Л. Н. с посетителями, он молча, вопросительно так на меня посмотрит, что я, поняв его желание, чтоб я не мешала, принуждена уйти.

У Сережи подожгли хлеб, и его сгорело на 4000 рублей. Л. Н. сидел на балконе, завтракал, а вечером играл в шахматы с Чертковым и беседовал с Николаевым. Здоровье его лучше, и в нем чувствуется какая-то удовлетворенность от юбилейных, к нему любовных отношений людей, и даже умиленность.

14 сентября . С утра решила, что сегодня разочту всех своих яснополянских поденных. К конторе собрались молодые девушки и подростки-мальчики. Взяла я на подмогу себе Варвару Михайловну, потом пришла и моя Саша с Надей Ивановой. Принялись все учитывать билетики, записывать, платить. Девушки сначала пели, потом шуточки разные пускали, ребята весело возились. Раздала я 400 рублей. Дома все еще занималась этим делом, ставила штемпеля «уплачено» в книги ярлыков. День сегодня тихий, серенький, к вечеру 8 градусов. Саша набрала крупных опенок и рыжиков немножко.

Л. Н. с утра был одолеваем посетителями. Приезжий из Америки русский (Бианко, кажется), женатый на внучатной племяннице Диккенса, просил портрет Льва Николаевича в Америку, где живут три тысячи молокан, назвавших именем Толстого свою школу.

Потом пришло восемь молодых революционеров, недавно выпустивших прокламацию, что надо бунтовать и убивать помещиков. Л. Н. сам их вызвал, когда узнал от некоторых из них о их существовании. Старался он их образумить, внушить добрые и христианские чувства 12 Прокламация была выпущена в Туле эсерами. По просьбе Толстого к нему пришли четверо (а не восемь) тульских рабочих-печатников, примыкавших к этой партии. Подробную запись беседы см. в кн.: Н. Н. Гусев. Лев Толстой против государства и церкви. Берлин, 1913, с. 42—55. См. также письмо Толстого группе тульских рабочих от 15 сентября 1908 г. ( ПСС, т. 78, с. 229—230). . К чему это поведет — бог их знает.

Потом я застала у Л. Н. юношу. Он сидел такой жалкий и плакал. Оказывается, что ему надо идти отбывать воинскую повинность, а это ему противно; он хочет отказаться, слабеет, плачет и остается в нерешительности 13 Фамилия посетителя неизвестна. После встречи с ним Толстой записал в Дневнике 14 сентября 1908 г.: «Оставил тяжелое впечатление» ( ПСС, т. 56, с. 151). . Еще приходил старичок из простых побеседовать. Приходили два солдата с штатским, но их уже не пустили, а дали им книги.

Днем Л. Н. сидел наверху на балконе.

Читаю и делаю вырезки все только о Толстом. Сегодня хороша в «Новой Руси» от 12 сентября.