Все материалы
Лизавета очень хороша. Глаза.
Всё слабость и уныние.
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Посылаю вам молитву, которую люблю повторять, когда свертываешься и чтобы не свертываться.
Встал очень рано.
У Фета вечер очень приятно.
Здоровье лучше. Писать ничего не хочется.
Мне ужасно совестно и досадно, что я затерял две ваши рукописи. Пожалуйста простите меня.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Не верьте себе, когда на вас найдет то состояние, которое мы все испытываем...
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
Очень благодарен Вам за Ваше любезное предоставление нам возможности пользоваться Вашим Mignon
Ездил с офицерами на рыбальство.
Наша жизнь между двумя вечностями ни более, ни менее велика, и последствия ее как для того, кто умирает, так и для тех, кто остается, — одни и те же.
Жаль, что тебя нет, особенно теперь, когда, как мне кажется, начнется хорошая погода, которую я жду в октябре.
Пишу Вам не как министру, не как сыну моего друга, пишу Вам как брату, как человеку
Устал я очень, милые друзья, и потому не осуждайте письмо.
Милый друг, и чувствую и вижу, что ты держишься, чтобы не высказать мне больного, и я тебя люблю и жалею за это, и мне хочется увидать тебя поскорее.
Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет всё так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать.
Я шил сапоги.
