Все материалы
Маша замужем, и мне жалко, жалко. Не такая она, чтобы этим удовлетвориться.
Других же людей не судить, а стараться любить тем больше, чем больше они заблуждаются и потому несчастны.
В Москве тяжело от множества людей.
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
Посылаю вам молитву, которую люблю повторять, когда свертываешься и чтобы не свертываться.
Очень хорошо. Я себя давно так умственно и физич[ески] хорошо, бодро не чувствовал.
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
Жаль, что тебя нет, особенно теперь, когда, как мне кажется, начнется хорошая погода, которую я жду в октябре.
Всё слабость и уныние.
Знать, что было и будет, и даже то, что есть, мы не можем, но знать, что мы должны делать, это мы не только можем, но всегда знаем, и это одно нам нужно.
Напишите мне. Если я не нужен, то поживу еще здесь несколько дней.
Обвинения им не предъявлено... Из них одна старуха 60-ти лет... если это Вам возможно, то Вы воспользуетесь случаем сделать справедливое и доброе дело.
Ничего не пишу, занимаюсь Конфуцием, и очень хорошо. Черпаю духовную силу.
Ездил с офицерами на рыбальство.
Пишу Вам не как министру, не как сыну моего друга, пишу Вам как брату, как человеку
А на что вам книг — у вас горы и виноград и горы.
Было очень хорошо на душе, и также хорошо и теперь.
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Удивительное дело, в 81 год только только начинаю понимать жизнь и жить.
Радуюсь вашей радости, милые дорогие друзья, очень, очень радуюсь.
Лизавета очень хороша. Глаза.
