Все материалы
ботвинья
И по взгляду Алексея Кирилловича, как он оглядел стол, и как сделал знак головой дворецкому, и как предложил Дарье Александровне выбор между ботвиньей и супом, она поняла, что всё делается и поддерживается заботами самого хозяина.
Что это?История работы над романом «Воскресение»
кистерь
Вот лег хозяин спать, и пришел враг и насеял на поле кистерю . Враг — это соблазн, кистерь — это сыны соблазна.
Что это?
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Молочно-белый
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно-белый дымок.
Больше молочно-белогоперлюстрация
Вчера, 16-го, получил ваше маленькое письмо с извещением о случае из Москвы 15[-го] и жалею, что опоздал, потому что имел кое-что передать вам, которое не желал бы поручать случайности перлюстрации.
Что это?Песочный
Дорога, вся изрытая глубокими колеями, шла темным хвойным лесом, пестревшим с обеих сторон яркой и песочной желтизной не облетевших еще листьев березы и лиственницы.
Больше песочногоШафраново-желтый
Одна, с края, была женщина. Лицо у нея было желтое, как шафран
Больше желтогошкалик
Выпил шкалик; оно во всех жилках играет. И тулупа не надо. Иду, забывши горе.
Что это?
5 (17) мая 1856 года
28 лет
Был обед Тургенева, в котором я, глупо-оскорбленный стихом Некрасова, всем наговорил неприятного.
Читать дальшеСколько слов в полном собрании сочинений Толстого?
Бурый
Бурая кобылка, забияка, всегда дразнившая старика и делавшая ему всякие неприятности, и тут по воде подошла к нему, как будто по своей надобности, но только с тем, чтобы намутить ему воду перед носом.
Больше бурогоЛиловатый
Там я ложился в тени на траве и читал, изредка отрывая глаза от книги, чтобы взглянуть на лиловатую в тени поверхность реки, начинающую колыхаться от утреннего ветра, на поле желтеющей ржи на том берегу, на светло-красный утренний свет лучей...
Больше лиловатогосинедрион
Можно сказать, что в этом отношении даже забавное объяснение истолкователей-националистов, видевших в диаволе посланника синедриона, в несравненно меньшей мере вредило бы цельности представления о характере Иисуса.
Что это?
Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет всё так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать.
«Жить уже положительно дешевле везде, чем в Москве»: письма Толстого из Европы
«Мечтаю о том, как уйду». Уход Толстого в его дневниках и письмах
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
