Все материалы
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Мне хочется знать про твое здоровье — не разделяю физическое и духовное, хотя и считаю, что основой физического духовное.
Посылаю вам молитву, которую люблю повторять, когда свертываешься и чтобы не свертываться.
Я шил сапоги.
Все дни живу бесцветно, но прозрачно, всех люблю естественно, без усилия.
Здоровье лучше. Писать ничего не хочется.
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
Контраст между роскошью роскошествующих и нищетой бедствующих всё увеличивается, и так продолжаться не может.
Перечел ваше письмо, отложенное у меня для ответа. Очень сожалею, что не могу дать вам определенного ответа на ваш вопрос: крестить или не крестить.
У Фета вечер очень приятно.
Читал дрянь
Получил я от брата Николая Записки Охотничьи его ― листа 3 печатных. На днях покажу Тургеневу, но по моему прелестно.
Поздравляю вас с Новым годом; дай вам бог здоровья и спокойствия душевного.
Жаль, что тебя нет, особенно теперь, когда, как мне кажется, начнется хорошая погода, которую я жду в октябре.
Странное и смешное дело, о котором я вам пишу... Попутала меня нелегкая поехать в Baden, а в Бадене рулетка, и я проиграл всё до копейки.
Решительно совестно мне заниматься такими глупостями, как мои рассказы, когда у меня начата такая чудная вещь, как роман Помещика.
Очень жарко. Я даже не купаюсь, а то прилив к голове.
В Москве тяжело от множества людей.
Знать, что было и будет, и даже то, что есть, мы не можем, но знать, что мы должны делать, это мы не только можем, но всегда знаем, и это одно нам нужно.
Пишу Вам не как министру, не как сыну моего друга, пишу Вам как брату, как человеку
