Все материалы
Лизавета очень хороша. Глаза.
Других же людей не судить, а стараться любить тем больше, чем больше они заблуждаются и потому несчастны.
Наша жизнь между двумя вечностями ни более, ни менее велика, и последствия ее как для того, кто умирает, так и для тех, кто остается, — одни и те же.
Я берегу чувство, как сокровище, потому что оно одно в состоянии прочно соединить нас во всех взглядах на жизнь; а без этого нет любви.
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
Самое простое и самое короткое нравственное правило состоит в том, чтобы как можно меньше заставлять других служить себе...
желание славы есть последняя одежда, которую снимает о себя человек. Я чувствую постоянно всю силу этого соблазна. И постоянно борюсь с ним.
Разве может кто-нибудь в мире, самый праздный даже человек, в самой несложной жизни сделать все дела, которые ему нужно сделать.
Напишите мне. Если я не нужен, то поживу еще здесь несколько дней.
Признаки духовного начала: 1) независимость, 2) простота, 3) неподвижность, 4) совершенство
Милый друг, и чувствую и вижу, что ты держишься, чтобы не высказать мне больного, и я тебя люблю и жалею за это, и мне хочется увидать тебя поскорее.
Я шил сапоги.
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
Всё слабость и уныние.
Надо твердо поставить всю жизнь на это: искать, желать, делать одно — доброе людям — любить и увеличивать в них любовь, уменьшать в них нелюбовь.
Арест его есть очень печальное для него и его друзей, особенно для меня, печальное недоразумение
То, что срок нашей земной жизни не в нашей власти и всякую секунду может быть оборван, всегда забывается нами.
Мне ужасно совестно и досадно, что я затерял две ваши рукописи. Пожалуйста простите меня.
Мне хочется знать про твое здоровье — не разделяю физическое и духовное, хотя и считаю, что основой физического духовное.
Я вообще последнее время перед смертью получил такое отвращение к лжи и лицемерию, что не могу переносить его спокойно даже в самых малых дозах.
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
