Все материалы
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Ваша догадка неверна: не ближайшее окружающее ввело меня в соблазн желания смерти, а общее безумие и самогубительство жизни
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
Поздравляю вас с Новым годом; дай вам бог здоровья и спокойствия душевного.
Советую вам думать не о театре, а о том, как бы прожить хорошо, нравственно свою жизнь.
В Москве тяжело от множества людей.
Мне ужасно совестно и досадно, что я затерял две ваши рукописи. Пожалуйста простите меня.
Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения.
Очень жарко. Я даже не купаюсь, а то прилив к голове.
Радуюсь вашей радости, милые дорогие друзья, очень, очень радуюсь.
Других же людей не судить, а стараться любить тем больше, чем больше они заблуждаются и потому несчастны.
Читал дрянь
Не надо тревожиться.
Жив.
Встал поздно, целый день ничего не делал
Самое простое и самое короткое нравственное правило состоит в том, чтобы как можно меньше заставлять других служить себе...
Ничего не пишу, занимаюсь Конфуцием, и очень хорошо. Черпаю духовную силу.
Я ошибся что ли и написал лишний день. Это был 3-й, теперь 4-е.
Милый друг, и чувствую и вижу, что ты держишься, чтобы не высказать мне больного, и я тебя люблю и жалею за это, и мне хочется увидать тебя поскорее.
Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет всё так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать.
Много думал, но ничего не делал.
