Все материалы
Если бы гениальные произведения были сразу всем понятны, они бы не были гениальные произведения.
Здоровье лучше. Писать ничего не хочется.
Получил я от брата Николая Записки Охотничьи его ― листа 3 печатных. На днях покажу Тургеневу, но по моему прелестно.
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
Делаю пасьянсы — вроде сумашествия. Читал.
Как вы счастливы, что в свои молодые годы, имея ... перед собой длинную жизнь, сознали то, что я только в самое последнее время сознал всем существом своим.
Удивительное дело, в 81 год только только начинаю понимать жизнь и жить.
Признаки духовного начала: 1) независимость, 2) простота, 3) неподвижность, 4) совершенство
Маша замужем, и мне жалко, жалко. Не такая она, чтобы этим удовлетвориться.
Странное и смешное дело, о котором я вам пишу... Попутала меня нелегкая поехать в Baden, а в Бадене рулетка, и я проиграл всё до копейки.
Самое простое и самое короткое нравственное правило состоит в том, чтобы как можно меньше заставлять других служить себе...
Помогите в следующем. Малого судили, приговорили к смертной казни... Нельзя ли что-нибудь сделать для облегчения его судьбы? Очень уже жалки его родители
Ваша догадка неверна: не ближайшее окружающее ввело меня в соблазн желания смерти, а общее безумие и самогубительство жизни
Всё слабость и уныние.
Напишите мне. Если я не нужен, то поживу еще здесь несколько дней.
Ежели можно раньше приехать, то приеду, потому что только с тобой, детьми я дома и человек
Нехорошо поступил ты, любезный брат, отдаваясь недоброму чувству раздражения.
Контраст между роскошью роскошествующих и нищетой бедствующих всё увеличивается, и так продолжаться не может.
Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет всё так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать.
Читал дрянь
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
