Все материалы
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Всё слабость и уныние.
желание славы есть последняя одежда, которую снимает о себя человек. Я чувствую постоянно всю силу этого соблазна. И постоянно борюсь с ним.
Ничего не работается. Живу радостно.
В Москве тяжело от множества людей.
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
Встал поздно, порубил. Очень хорошо работалось.
Советую вам думать не о театре, а о том, как бы прожить хорошо, нравственно свою жизнь.
Весь наш разговор свелся к тому, что, по моему мнению, революционная деятельность безнравственна
Живу совершенно скотски; хотя и не совсем беспутно, занятия свои почти все оставил и духом очень упал.
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Разве может кто-нибудь в мире, самый праздный даже человек, в самой несложной жизни сделать все дела, которые ему нужно сделать.
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
Встал поздно, целый день ничего не делал
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Жаль, что тебя нет, особенно теперь, когда, как мне кажется, начнется хорошая погода, которую я жду в октябре.
Пишу Вам не как министру, не как сыну моего друга, пишу Вам как брату, как человеку
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Я перебесился и постарел.
У вас незаметно ни малейшего признака писательского дарования, и я советовал бы вам не заниматься этим.
