Все материалы
Арест его есть очень печальное для него и его друзей, особенно для меня, печальное недоразумение
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Самое простое и самое короткое нравственное правило состоит в том, чтобы как можно меньше заставлять других служить себе...
Радуюсь вашей радости, милые дорогие друзья, очень, очень радуюсь.
А я так на днях был в Туле и видел всё, что давно не видал: войска, лавки, полицию и т. п., и захотел было осердиться на всё это, как бывало, да потом опомнился
Встал очень рано.
Желаю и надеюсь, что эта глава удовлетворит вас так же, как она меня вполне удовлетворяет.
Пожалуйста, не сетуйте на меня, что второй раз утруждаю Вас письмом. С совершенным почтением.
Очень хорошо. Я себя давно так умственно и физич[ески] хорошо, бодро не чувствовал.
Чувствую неповоротливость старости
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Нехорошо поступил ты, любезный брат, отдаваясь недоброму чувству раздражения.
Мне жить довольно хорошо, потому что я от жизни, вероятно, также и ты, ничего не жду.
Читал дрянь
Пишу Вам не как министру, не как сыну моего друга, пишу Вам как брату, как человеку
Я перебесился и постарел.
Я все по старому — пытаюсь писать, но не втянулся хорошенько.
Других же людей не судить, а стараться любить тем больше, чем больше они заблуждаются и потому несчастны.
Знать, что было и будет, и даже то, что есть, мы не можем, но знать, что мы должны делать, это мы не только можем, но всегда знаем, и это одно нам нужно.
