Все материалы
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
Решительно совестно мне заниматься такими глупостями, как мои рассказы, когда у меня начата такая чудная вещь, как роман Помещика.
Простите, что говорю вам такие пошлости
Очень хорошо. Я себя давно так умственно и физич[ески] хорошо, бодро не чувствовал.
Вы говорите: как идти, куда? Вопрос этот может быть только тогда, когда думаешь, что знаешь, куда надо идти. А думать этого не надо.
У Фета вечер очень приятно.
Устал я очень, милые друзья, и потому не осуждайте письмо.
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Лизавета очень хороша. Глаза.
Живу совершенно скотски; хотя и не совсем беспутно, занятия свои почти все оставил и духом очень упал.
Удивительное дело, в 81 год только только начинаю понимать жизнь и жить.
Жаль, что тебя нет, особенно теперь, когда, как мне кажется, начнется хорошая погода, которую я жду в октябре.
То, что срок нашей земной жизни не в нашей власти и всякую секунду может быть оборван, всегда забывается нами.
Как вы счастливы, что в свои молодые годы, имея ... перед собой длинную жизнь, сознали то, что я только в самое последнее время сознал всем существом своим.
Встал поздно, порубил. Очень хорошо работалось.
Я шил сапоги.
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
Письма ваши производят на меня очень тяжелое впечатление, так как я вижу в них недоброе чувство ко мне...
Помогай вам бог перенести ваше испытание, не изменив самого драгоценного для вас вашего любовного отношения к людям
Если бы гениальные произведения были сразу всем понятны, они бы не были гениальные произведения.
А я так на днях был в Туле и видел всё, что давно не видал: войска, лавки, полицию и т. п., и захотел было осердиться на всё это, как бывало, да потом опомнился
