Все материалы
В Москве тяжело от множества людей.
Я вообще последнее время перед смертью получил такое отвращение к лжи и лицемерию, что не могу переносить его спокойно даже в самых малых дозах.
Пожалуйста, не сетуйте на меня, что второй раз утруждаю Вас письмом. С совершенным почтением.
Очень, очень благодарю вас за вашу любовь ко мне и отвечаю тем же. Привет всем вашим нашим.
Много думал, но ничего не делал.
Других же людей не судить, а стараться любить тем больше, чем больше они заблуждаются и потому несчастны.
Очень жарко. Я даже не купаюсь, а то прилив к голове.
То, что срок нашей земной жизни не в нашей власти и всякую секунду может быть оборван, всегда забывается нами.
Поздравляю вас с Новым годом; дай вам бог здоровья и спокойствия душевного.
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Я шил сапоги.
Живу почти один, а народу бездна — гости за гостями. Работаю немного. — Коля ваш в степи. А вы как? Не уехали ли тоже? Пишите обо всем.
Встал очень рано.
Лизавета очень хороша. Глаза.
Жаль, что тебя нет, особенно теперь, когда, как мне кажется, начнется хорошая погода, которую я жду в октябре.
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Не верьте себе, когда на вас найдет то состояние, которое мы все испытываем...
Контраст между роскошью роскошествующих и нищетой бедствующих всё увеличивается, и так продолжаться не может.
Уже 18-ть лет тому назад я по отношению к собственности поставил себя в такое положение, как будто я умер.
Если бы Таня спросила меня, выходить ли ей замуж, я сказал бы: да. А М спросила бы, я сказал бы — лучше нет, если она сама не чувствует в этом необходимости.
