Все материалы
Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения.
Очень хорошо. Я себя давно так умственно и физич[ески] хорошо, бодро не чувствовал.
Разве может кто-нибудь в мире, самый праздный даже человек, в самой несложной жизни сделать все дела, которые ему нужно сделать.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Маша замужем, и мне жалко, жалко. Не такая она, чтобы этим удовлетвориться.
Живем мы хорошо, все здоровы и физически, и нравственно.
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
Не верьте только себе в том, что в сближении с женщинами есть что-то особенно хорошее, смягчающее. Всё это обман похоти.
Очень жарко. Я даже не купаюсь, а то прилив к голове.
Знать, что было и будет, и даже то, что есть, мы не можем, но знать, что мы должны делать, это мы не только можем, но всегда знаем, и это одно нам нужно.
Ничего не работается. Живу радостно.
Чувствую неповоротливость старости
Перечел ваше письмо, отложенное у меня для ответа. Очень сожалею, что не могу дать вам определенного ответа на ваш вопрос: крестить или не крестить.
Нехорошо поступил ты, любезный брат, отдаваясь недоброму чувству раздражения.
Читал дрянь
Я, к моему удивлению и глубокому огорчению, убедился в том, что некоторые из моих семейных не намерены, как они сами открыто это заявляли, исполнить мое желание
Мне жить довольно хорошо, потому что я от жизни, вероятно, также и ты, ничего не жду.
Не помню, писал ли я в последнем, что в ваших словах о работах моих в поле и ваших за книгами есть нотка упрека.
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
Решительно совестно мне заниматься такими глупостями, как мои рассказы, когда у меня начата такая чудная вещь, как роман Помещика.
