Все материалы
Много думал, но ничего не делал.
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения.
Встал очень рано.
Контраст между роскошью роскошествующих и нищетой бедствующих всё увеличивается, и так продолжаться не может.
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Читал дрянь
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет всё так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать.
Мне ужасно совестно и досадно, что я затерял две ваши рукописи. Пожалуйста простите меня.
Устал я очень, милые друзья, и потому не осуждайте письмо.
Уже 18-ть лет тому назад я по отношению к собственности поставил себя в такое положение, как будто я умер.
Посылаю вам молитву, которую люблю повторять, когда свертываешься и чтобы не свертываться.
Очень благодарен Вам за Ваше любезное предоставление нам возможности пользоваться Вашим Mignon
Живу почти один, а народу бездна — гости за гостями. Работаю немного. — Коля ваш в степи. А вы как? Не уехали ли тоже? Пишите обо всем.
Радуюсь вашей радости, милые дорогие друзья, очень, очень радуюсь.
Чувствую неповоротливость старости
Советую вам думать не о театре, а о том, как бы прожить хорошо, нравственно свою жизнь.
Я шил сапоги.
Помогите в следующем. Малого судили, приговорили к смертной казни... Нельзя ли что-нибудь сделать для облегчения его судьбы? Очень уже жалки его родители
