Все материалы
Устал я очень, милые друзья, и потому не осуждайте письмо.
Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения.
Встал поздно, целый день ничего не делал
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
Ваша догадка неверна: не ближайшее окружающее ввело меня в соблазн желания смерти, а общее безумие и самогубительство жизни
Очень жарко. Я даже не купаюсь, а то прилив к голове.
Помогай вам бог перенести ваше испытание, не изменив самого драгоценного для вас вашего любовного отношения к людям
Делаю пасьянсы — вроде сумашествия. Читал.
Живу совершенно скотски; хотя и не совсем беспутно, занятия свои почти все оставил и духом очень упал.
Помогай нам бог утверждаться в той истине, какая открылась вам и какая, как я по опыту знаю, дает лучшее ненарушимое благо.
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Пишу Вам не как министру, не как сыну моего друга, пишу Вам как брату, как человеку
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
Обвинения им не предъявлено... Из них одна старуха 60-ти лет... если это Вам возможно, то Вы воспользуетесь случаем сделать справедливое и доброе дело.
У Фета вечер очень приятно.
Я шил сапоги.
Я ошибся что ли и написал лишний день. Это был 3-й, теперь 4-е.
Ежели можно раньше приехать, то приеду, потому что только с тобой, детьми я дома и человек
Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет всё так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать.
Встал поздно, порубил. Очень хорошо работалось.
