— Уж очень смел был.
— Тут смел не смел, кому обречено.
— Ох хороши сапоги продавал Тихонов, — сказал барабанщик.
— Он домой идет.
— Тоже счастье человеку.
— Да что ж, тебе недолго.
— Как же, недолго. Да я не считаю. Хуже.
Не прошло и часа после их выхода, как впереди их послышался легкий свисток.
— Бери ружья, готовься.
Люди схватили ружья, и щелкнули взводимые курки, два вместе и один Кондаковский после.
— Солдат?
— Мирной, — послышался голос в темноте. — Стреляй не надо, своя.
И показалась темная фигура, одна и другая.
— Стой, не стреляй. Это лазутчики, — сказал Панов.
— А ты верь ему больше.