К счастью или несчастью Бутлера в те оба раза, когда он ходил в засаду с Богдановичем, он никого не подкараулил и никого не убил. Сидя же в продолжение долгой ночи под деревом, Бутлер много успел обдумать. И эти выходы Богдановича перестали казаться ему хорошими, и он уже больше не участвовал в них.
Вообще вся поэзия воинственной
Раз вечером, недели две после его проигрыша, он услыхал вечером в воротах крепости1902 послышались песенников с тулумбасом и ложечниками. Пели1903 почти плясовую известную ему песню: «Мы давно похода ждали, со восторгом ожидали».1904 и показалась пехота и артиллерия Он вышел посмотреть, кто это. Это было войско, которое Барятинский стягивал в Куринское1905 с тем, чтобы выйти навстречу тому для нового движения.
— Как? Что? — спрашивал Бутлер, не спуская глаз с страшной головы.
— Удрать хотел, — сказал Каменев и отдал голову казаку, который положил ее в мешок. — Вот я и езжу по приказанию главнокомандующего, везде показывая как редкость.
— Да как же было дело? — спрашивал Бутлер, испытывая страшное болезненное чувство жалости к этому убитому милому человеку и омерзения, отвращения и ненависти даже к тем, которые сделали это, к тем, которые, сделав это, гордятся этим, показывают тот ужас, который они сделали. Вид этой головы сразу отрезвил его. Вся поэзия войны сразу уничтожилась, и ему стало физически больно и стыдно.
— А дело было вот как.
Только что Каменев хотел рассказывать, как из двери выскочила1906 как фурия Марья Дмитриевна с остановившимися красными глазами.
— Убирайтесь вы, проклятые, мерзость, гадость, — взвизгивая кричала она. — Уйдите куда-нибудь или я убегу.
— Что же хорошо, мы уйдем, — сказал Иван Матвеевич.
И когда Марья Дмитриевна захлопнула дверь, он покачал головой и чуть улыбнулся.
Она ушла на крыльцо.
— Ну так как же было дело?