— Ну, и отлично. Я заеду за тобой. Ну что же, хорошо идут дела?
— После расскажу. Ты как?
— Я скверно, как всегда. А живу.
— Ну, так прощай.
— Да посиди же, покури. Да ты не куришь, ну так посиди немножко. Как щука на мели; тебе, я вижу, тяжело.
— Да и что отрывать вас от ваших важных государственных дел.
— Не противно,356 а смешно напротив, — внушительно сказал он улыбаясь.
— Что же вам смешно? — спросил Борисов.
— Да так, я уверен, что если бы ничего этого не было, никакой разницы бы не было. Я уверен, что настоящая жизнь и движение не здесь, а у нас в глуши.
Речь его перебил вошедший Секретарь с бумагами. Секретарь с развязной почтительностью и с некоторым общим секретарским сознанием своего превосходства подошел к Алабину и стал под видом вопроса объяснять какое-то затруднение.357 Степан Аркадьич Князь Мишута, не дослушав, перебил Секретаря и, кратко объяснив ему, в чем дело, отодвинул бумаги, сказав:
— Так и сделайте, пожалуйста.
358 Ордынцев Левин во время совещания с Секретарем стоял облокотившись обеими руками на стул, и на359 красивом лице его остановилась насмешливая360 несколько притворная улыбка.
361 — Ну как же я могу не быть поражен после того, что я вижу и слышу, — сказал он. — Я только чувствую себя, с одной стороны, подавленным твоим величием, от вида швейцара до креста на шее, с другой стороны, я горжусь тем, что на ты с таким великим человеком. И хотя он говорил насмешливо, он говорил правду то, что немножко чувствовал. Секретарь вышел.
— Не понимаю, не понимаю, — сказал Левин, — как ты, честный, хороший человек, можешь служить.
