— Вторая, Ульян Иваныч.

— Надо сменить. А парус не можно? — спросил Немец.

— Не возьмет, Ульян Иваныч, вон видишь — на Черноковым струге пытались, да спустили опять, — сказал Щепотев, указывая вперед на дальние струги, загибавшие опять вперед по Дону.

— Ну сменяй.

— Позавтракали чтоль? — спросил Алексей.

— А то нет, — отвечали с носу, прожовавши хлеб.

— Смена! — крикнул Алексей негромко, и сразу подняли веслы гребцы, и зашевелились на сырой палубе, потягиваясь, поднимаясь, застучали ноги, и 16 человек гребцов подошли на смену, и один старшой подошел на смену лоцмана.

— Ну, разом, ребята! берись!

Стукнули глухо о дерево борта ясеновые, уж стертые, весла, ударили по воде, но заплескали не ровно.

— Но черти! заспались, разом!

Тихий голос запел: «Вы далече, вы далече... во чистом поле», — весла поднялись, остановились и разом стукнули по дереву борта, плеснули по воде, и дернулся вперед струг, так что качнулся Ульян Иваныч, закуривавший трубку у выхода из каюты, и Алексей Щепотев, переходивший в это время к носу, скорее сделал шаг вперед, чтоб не свихнуться. Алексей с сменой, снявшейся с гребли, прошел к носу. И все стали разуваться и мыться, доставая ведром на веревке из под носа журчавшую воду.

Позавтракав, сидя кругом котла с кашей, каждый с своей ложкой, люди помолились на восток, и расселись, разлеглись по угламь на кафтанах, кто работая иглой, чиня портища, кто шилом за башмаками, кто повал повалясь на брюхе на скрещенные руки, кто сдвинувшись кучкой, разговаривая и поглядывая на берега, на деревню, мимо которой шли и где, видно, народ шел к обедни, кто в отбивку от других сидя и думая, как думается на воде. Алексей Щепотев200 Далее в подлиннике выделенная чертой вставка, неизвестно куда относящаяся: за грамотность и за ловкость и за силу был сразу отличен между Обросимами. И капитан, и прапорщик, и сержант знали его и ему приказывали, когда что нужно было приказать роте. лег на своем местечке у самого носа на брюхо и глядел, то вниз на смоленый нос, как он пер по воде и как вода, струясь, разбегалась под ним, то вперед, на лодку и правило переднего струга, как они шагов за 100 впереди струили воду.201 Со слов: струили воду, кончая: он удивлялся поверх текста написано: Вспоминает холопскую службу. Прислушивается к рассказам к тому об Царе пристает. Кругом его шумел народ, смеялись, храпели, ругались, весело покрикивали гребцы, еще свежие на работе и еще только разогревшие разогревшиеся и развеселившиеся от работы. На берегу, близко, слышен был звон, и солдаты перекрикивались с народом из села. Он не смотрел, не слушал и не думал, и не вспоминал, а молился Богу. И не об чем нибудь, он молился Богу. Он и не знал, что он молится Богу, а он удивлялся202 Со слов: струили воду, кончая: он удивлялся поверх текста написано: Вспоминает холопскую службу. Прислушивается к рассказам к тому об Царе пристает. на себя. Ему жутко было. Кто он такой? Зачем он, куда он плывет? Куда равномерное поталкива поталкивание весел с этим звуком, куда несет его? И зачем и кто куда плывут? И что бы ему сделать с собой. Куда бы девать эту силу, какую он чует в себе? С ним бывала эта тоска прежде и проходила только от водки. Он перевернулся.

— Мельников! — крикнул он, — чтож помолить имянинника-то, — сказал он солдату Николаю Мельникову.< Мельников как раз нес вино в чашке.>

— Вот дай пристанем, — отвечал Мельников.

Алексей встал и сел на корточки, оглядываясь. Два немца офицера сидели у входа в каюту на лавке лавку и пили пиво, разговаривая и смеясь. Кучка сидела около расскащика-солдата.