Сегодня премилое умное письмо от королевы румынской Елизаветы. Посылает Л. Н. свою брошюру и пишет, что счастлива уже тем, что la main du maître* рука мастера (франц.). будет хоть минуту лежать на ее книжечке 33 Письмо королевы Елизаветы (псевд. Кармен Сильва) от 16/29 июля ( ГМТ). 28 июля/10 августа Толстой благодарил королеву Елизавету за письмо и сообщал, что посланное произведение не получил ( ПСС, т. 73, с. 106—107). В ЯПб его нет. .

Сегодня жарко, сухо, пыльно. Идет уже уборка овса. Ясные, солнечные дни, лунные ночи, так везде красиво, что хотелось бы как-нибудь еще, получше воспользоваться красотой лета.

Когда вчера Л. Н. говорил о том, что теперь, когда он заболеет, приличие требует, чтоб он умер, я говорю: «Скучно жить в старости, и я хотела бы поскорей умереть». А Л. Н. вдруг оживился, и у него как-то вырвался горячий протест: «Нет, надо жить, жизнь так прекрасна!..» Хороша эта энергия в 73 года, и она и спасает и его и меня. А Таня-дочь сегодня пишет, что мы, ее родители, не хотим стариться, и это напрасно. Кто знает, что лучше? 34 Письмо Т. Л. Сухотиной к С. А. Толстой от 19 июля 1901 г. ( ГМТ).

30 июля . Вчера вечером опять захворал Л. Н. Пищеварение испортилось, желчь не отделяется, и был жар, вчера в 11 часов вечера термометр показал температуру в 37 и 8, и пульс днем был около 90.

А перед этим как быстро стал поправляться Лев Николаевич! Как охотно ел, весело шутил с нами и разговаривал по вечерам. Как бодро мы гуляли на днях по всему лесу, Заказу с Федором Ивановичем Масловым, дочерью Машей, Колей, Сашей и Юлией Ивановной.

Сегодня опять жара, воздух пропитан гарью, точно дымом. Ничего не видно, даже солнце стало крошечным красным шариком.

Живу уныло, сижу весь день у двери больного мужа, вяжу шапки в приют, и совсем потухла во мне жизнь и энергия.

Получила от графини Паниной письмо, предлагает в Крыму нам свою дачу, «Гаспру», и мы собираемся ехать, но я не хочу раньше сентября.

3 августа . Последнее нездоровье еще поубавило силы в Льве Николаевиче, хотя сегодня ему получше. Стоит жара, опять сухо, я купаюсь всякий день. Утром приходили из Мясоедова погорелые, дали им по 7 р. на двор. Сколько было пожаров нынешнее лето, и скольким пришлось раздать помощи!

Приехал чужой посетитель, Фальц-Фейн, потерявший молодую жену и оставшийся с тремя детьми, в отчаянии, больной от горя. Л. Н. пошел с ним походить и поговорить.

Разбирала разные ноты: концерт Гуммеля, Моцарта, Вебера. Выписала еще себе сонату Вебера в la-бемоль. Музыка — лучшее занятие в мире. Делали с Машей фотографии, училась немного по-итальянски, хозяйничала.

Но чувство, что все приходит к концу, мучительно преследует. Что-то должно кончиться. Мы жили с Л. Н. одним широким течением жизни — тридцать девять лет. И вот начались колебания: собираемся в Крым, Л. Н. ходит слабый, унылый, хотя правильно держится порядка обычного: утро пишет, немного ходит по саду или в ближайший лес, сидит с нами по вечерам... Надолго ли все это? И как сложится моя жизнь? Ничего не предвижу, не знаю... «Да будет воля твоя».

26 августа . Собираемся в Крым 5 сентября. Была в Москве по делам, еду опять перед отъездом, около 1-го.