22 августа . День моего рождения, мне 66 лет, и все та же энергия, обостренная впечатлительность, страстность и — люди говорят — моложавость. Но эти последние два месяца сильно меня состарили и, бог даст, приблизили к концу. Встала утомленная бессонницей, пошла ходить по парку. Прелестно везде: старые аллеи всяких деревьев, полевые вновь зацветшие цветы; рыжики и другие грибы, тишина, одиночество, — одна с богом. Все время ходила и молилась. Молилась о смирении, о том, чтоб перестать с помощью бога так страдать душевно. Молилась и о том, чтоб бог вернул мне перед нашей смертью любовь мужа. Я верю, что я вымолю эту любовь, столько слез и веры я кладу в свои молитвы.

Миленькие дети и Леля пришли утром меня поздравить. Лев Ник. во время моей прогулки два раза заходил спросить обо мне. Надо же, для приличия хотя бы, поздравить жену с рождением. Так и смотрю ему в глаза, чтоб поймать хоть минутное проявление его прежней, доверчивой любви ко мне. Когда я ее верну, то возможно, что и с Чертковым примирюсь. Хотя трудно! Опять все пойдет то же, сначала.

Ездил Лев Ник. далеко верхом к скопцу, который тут бывал уже и раньше приезжал к Черткову, когда там был Лев Николаевич. Проехал взад и вперед 20 верст и не устал. Вот здоровье железное. Играл опять вечером в винт. Играла и я за другим столом; учили, по ее желанью,

Лелю Сухотину, а я очень утомила зрение, читая весь день и весь вечер присланную мне корректуру, и игра в карты — отдых глазам.

Корректура была из «Военных рассказов» 95 Корректура II части изд. 1910—1911 гг., в состав которой вошли «Набег», севастопольские рассказы, «Рубка леса», «Казаки» и «Утро помещика». . Какая красота многих мест из севастопольских рассказов! Я очень восхищалась и наслаждалась, читая их! Да! это художник настоящий, гениальный — мой муж! И если б не Чертков и его влияние — науськиванье на такие брошюры, как «Единое на потребу» и другие, — совсем другая была бы литература Льва Толстого за последние года. Чувствую себя немного менее нервной, хотя болит сердце, и каждую минуту боишься новых взрывов и припадков. Даже с детьми сегодня играла вяло и скучно.

Как и чем разрешится наша жизнь, — я даже себе представить не могу! После рождения Льва Ник—а поеду в Ясную Поляну и, вероятно, в Москву — а потом?..

23 августа . Провела день спокойно, но не здорово. Все та же idée fixe* навязчивая идея (франц.). — близость Льва Ник. к Черткову.

Сердце мое болит просто физически, от душевных причин, в голове бог знает что происходит. Вся правая сторона головы болит... Мне скоро конец. А больно оставлять мужа — Черткову!

Получила письмо и разные статьи от Бирюкова, для издания; 96 Вместе с письмом от 18 августа Бирюков прислал бандеролью статьи Толстого «Единое на потребу», «О жизни» и др., предназначавшиеся для издания. В первой он отметил «нецензурные места». надо работать, а нет ни сил, ни свежести головы. Заговорила сегодня об отъезде своем, чтобы испытать, как это примет Лев Николаевич. Он, кажется, будет рад, а мне его радость — огромное страдание! И уезжать грустно.

Гуляла, занималась «Детством» и очень озабочена, как издать первую часть 97 См. коммент. 86. . Лев Ник. тоже гулял один, писал письмо какому-то революционеру в Сибирь 98 Письмо В. Ф. Краснову ( ПСС, т. 82, с. 118—119). , говорил, что здоров. После прогулки он окликнул меня в окно, и глупая радость и счастье быстро наполнили мою душу. Ах, если б он действительно опять полюбил меня! Читала вслух милой моей внучке — Танюшке.

Сейчас 11 часов вечера. Л. Н. ежедневно играет с увлечением в карты, в винт, и сейчас еще сидит.

24 августа . Как тяжелы бессонные ночи! Вчера с вечера долго, долго молилась плача просто слезами. То, о чем я больше всего молюсь, это об изгнании духа зла из нашего дома и из отношений моих с мужем.

В доме Сухотиных два младенца — два ангела, и потому легко и хорошо живется. В Ясной же Поляне если не сам Чертков, то призрак его еще долго не исчезнет из ее стен и из моего представления. Так и будет мне везде и всюду мерещиться эта огромная, ненавистная мне фигура с огромным мешком, с которым он всегда приезжал и в который он хитро и старательно забирает все рукописи Льва Николаевича.