— Их нельзя смешивать, — сказал Л. Н. — Сознание реально, опыт нереален. У материалистов же обратно.
Читал вслух из «Volkserzieher» (№1, 1 Jan. 1905. Berlin) статью Вейса (друга Эгиди) о смерти, о том, что нет смерти и ее нечего бояться. (По богословию же смерть и труд — наказания.)
Александре Львовне сказал, чтобы она не брала для переписки то, что он писал сегодня, т. к. не писалось ему и он недоволен тем, что написал.
РУКОПИСЬ «ХАДЖИ-МУРАТА». ЛИСТ ИЗ ПЕРВОЙ РЕДАКЦИИ ПОВЕСТИ, 1896
Автограф
«Мария Львовна прочитала Михаилу Львовичу и мне две страницы из «Хаджи-Мурата», которые Л. Н. сегодня исправил: воспоминания Хаджи-Мурата о своем сыне Юсуфе, когда он в последний раз видел его. Как Юсуф вверх бросал охотничьего сокола». — Запись от 19 декабря 1904 г.
* Дальнейшее, до окончания записи этого числа, переписано мною с черновых записей через восемь лет. Потом расспрашивал Софью Николаевну, где учатся ее дети, и по этому поводу высказал некоторые свои взгляды на узаконенные программы и методы обучения.
— Почему правительство заботится о школах? — сказал он. — Как смешно, что правительство управляет образованием, предписывает программу и не терпит другой. Понимаю, что оно не хочет, чтобы учили скопческие взгляды или революционные... Когда я был попечителем тульского
— В реальном училище языки учат так, что 50 правил для сочетания 49 слов. Лучше было бы выучить наизусть словарь. Чтобы выучить язык так, чтобы понимать читаемое, нужно взять книгу на этом языке и прочесть ее с хорошим переводом... Я выучил Сережу множить дроби по соображению. Он на экзамене так и ответил. Ему сказали, что он должен знать правило и делать по правилу... Географию, историю, ботанику никто в гимназии не изучил. Это — только самообразованием. Как можно учить русской грамматике — не понимаю, какие-то периоды учат... Семенов никогда не учил грамматику, а как пишет! Уваров, министр просвещения, писал Гете немецкое письмо и в нем выразил сожаление, что забыл немецкую грамматику. Гете ему ответил, что он, напротив, сожалеет, что не может ее забыть
5
См. об этом: С. С. Уваров. О Гете. В торжественном собрании Императорской С. -Петербургской Академии наук читано президентом Академии 22 марта 1833. М., 1833, с. 20—21.
.
Еще Л. Н. рассказал:
— Пишет мне голландец, что хочет основать клуб отказывающихся от военной службы. Что некоторые, слабые для того, чтобы отказаться, когда будут иметь поддержку, скорее откажутся.
Л. Н. по природе — шутник, полон юмора, в своих же писаниях воздерживается от проявления этого. (Гоголь, Глеб Успенский и Чехов начинали юмором, сатирой, кончали же: Гоголь — религиозностью и мистицизмом, Глеб Успенский — омрачением души, Чехов — пессимизмом, грустью.)
30 декабря. Сегодня Л. Н. слаб, болит у него под грудной костью. (Юлия Ивановна говорила мне, что в это же время, в самый разгар зимы, в оба прошлые года да и третьего года, Л. Н. болел.) С прогулки Л. Н. вернулся на санях. После обеда удалился в свой кабинет, ни с кем не беседовал, только очень коротко с Павлом Ивановичем. Заходила к нему Мария Львовна. Пульс был слабый, боли продолжительные, слабость, изжога; Мария Львовна опасалась, что последует припадок жабы. Она приписывала заболевание волнению, вызванному опубликованием без его ведома письма к царю. В 11-м часу Л. Н. пришел за письмами и сказал, что получил письмо от Черткова, что письмо к царю было напечатано 21 декабря (3 января н. с.) — в «Times»
1
При письме от 3 янв. н. с. 1905 г. Чертков прислал вырезку из «Times» от того же числа, где под загл. «Tolstoy and the tsar» опубл. письмо Т. к НиколаюII от 16 янв. 1902 г.
.
— С того времени, — рассчитывал Л. Н., — могли бы уже предпринять что-нибудь.
