Стрелки Императорской фамилии не были в деле. Когда они дошли, война кончилась. Они только прошлись туда и назад. Много веселого, нового пережили молодые люди в этом походе. Везде их встречали, чествовали, везде ухаживали за ними. Многие из статской молодежи, перейдя на военную службу, продолжали эту военную службу. Но Валерьян не остался. Как только кончилась война, он вышел в отставку и поехал в Москву, а потом в деревню.26 К теткам он попал только через 1 1/2 года. Катюши уже не было у них. Пріѣхавъ въ деревню, онъ тотчасъ же поѣхалъ къ теткамъ. Поэтическое воспоминаніе о Катюшѣ привлекало его. Но Катюши уже не было у тетокъ. На ея мѣстѣ была Варвара вдова, толстая, здоровая женщина, которую тетки преобразили по своему въ субретку, надѣвъ на нее фартучекъ и пріучивъ ее къ той же чистотѣ. Былъ тотъ же кофе, тѣ же сливки, та же отдѣлка всѣхъ мелочей жизни, но Катюши не было. Когда Валерьянъ спросилъ о ней, Катерина Ивановна начала было разсказывать, сожалѣя о ней, но Марья Ивановна строго перебила ее и, хмуря свои густыя черныя брови, коротко сказала:

— Разстались. Дурно повела себя.

И взглянувъ на Валерьяна, отвернулась отъ него. Валерьянъ понялъ, что его участіе въ дурномъ поведеніи ея было извѣстно и что тетки обвиняли ее, а не его,27 Ему было жалко и ее и то, что он не увидит ее. Но он живо не представил себе всего того, что именно было и могло быть, и забыл о Катюше. и ему стало ужасно жалко и стыдно. Он вечером вошел в комнату к Катерине Ивановне, где она делала пасьяны после обеда. Она думала, что он хочет погадать, но он стал распрашивать ее о Катюше. Он признался во всем тетушке и, распрашивая ее, его. постоянно повторял:

— Тетинька! Ведь я мерзко поступил? Подло. Ведь это подло?

Все, что рассказала о Катюше добрая Катерина Ивановна, о том, как она скучала, как читала Пушкина, стала рассеянна, как читала «Под вечер осенью ненастной», ужасно волновало его. На него жалко и страшно было смотреть, когда он с жалким выражением лица переспрашивал по нескольку раз, как все было, особенно то, что мучало его:

— Так и сидела молча в слезах? Так и сидела и читала? Тетинька, ведь я мерзавец. Правда, это гадость? Да ведь надо поправить.

Когда он узнал, что она была беременна, не было конца его распросам.

— Да нет, не может быть? Ведь это гадость. Да где же он, ребенок? И почему вы думаете, что это от меня?

— Да Авдотья говорила.

— Ma tante,29 [Тетушка,] надо его взять, найти. А главное ее.

Но когда тетка сказала, что она совсем испортилась (по сплетням деревенским все было известно у тетушек), Валерьян стал успокаиваться. «Да, но все таки гадко с моей стороны. А какая милая, какая простая была», думал он.

Такъ онъ поѣхалъ, ничего не предпринявъ. И такъ съ тѣхъ поръ жизнь и его и ея пошли совершенно отдѣльно и независимо другъ отъ друга.30 Так прошло 12 лет. Валерьян жил, как живут богатые, праздные люди. Он не женился, хотя и собирался несколько раз, и даже не завел постоянной связи. Он сначала попробовал служить, отдаться честолюбию, но это было не по характеру, он решительно не мог притворяться, подделываться и тотчас же вышел. Он поехал за границу, в Париж, попробовал наслаждения самые утонченные, чувственные. Это тоже было ему не по характеру и оттолкнуло его.31 Осталось у него в жизни эстетическия радости: охота, искусство, музыка, чтение, хорошее кушанье, вино, женщины и карты, как препровождение времени. Но все это уже приедалось. Ему было 36 лет, начинали показываться седые волосы, и начинало становиться грустно за то, что из жизни ничего не вышло да и не может выдти.
В середине зимы 1883 года он был назначен присяжным.
Он вернулся в Россию, в деревню. Конец лета и осень проводил он на охоте, зиму в Петербурге, Москве или за границей. Не говоря об удовольствиях материальных, чистоты, изящества помещений, одежды, экипажей, пищи и питья, куренья, к которым он привык как к необходимым условиям жизни, удовольствиями главными его были чтение художественных произведений, которые он очень верно и тонко чувствовал, и музыка, в особенности пение — женское пение, особенно сильно действовавшее на него.

В отношениях с женщинами Валерьян был сравнительно с своими сверстниками32 особенно чист. Он никогда не имел сношений с женщинами, в которых не был влюблен.33 Отношения с проститутками были ему противны. Но влюблялся он очень легко. И не считал дурным34 изменить женщине. переменять предметы любви.35 От этого он и не женился. Он не женился не потому, что считал не нужным жениться, но только потому, что так случилось. Отталкивала его условность светских отношений и лживость их. Лгать и притворяться он не мог. Больше же всего помешала ему жениться его связь с замужней женщиной, от которой он после первого же года хотел и не мог избавиться. Тетки обе умерли. Валерьян наследовал от них и стал еще богаче. Так прошло 12 лет. Ему было 36 лет, в бороде и на висках показались седые волосы, и начинало становиться скучно, начинало становиться ясно, что лучшего от жизни ничего не будет, а хорошего ничего и не было.

Зиму 1883 г. Валерьян жил в Петербурге, куда был переведен на службу муж Веры.

На другой день после Крещенья Валерьян, выйдя в свой кабинет к кофею, нашел по обыкновению на столе письма и, налив чашку, стал читать их.