И их повели по Москве, по середине улицы. Извощики, лавочники, редкие прохожие с любопытством смотрели на них и невольно больше останавливали внимание на красивой, миловидной Масловой.

Она шла опустив голову, стараясь ступать легче по камням, отвыкшими от ходьбы ногами. Утро было красивое, весеннее, веселое.

История Масловой была старая, самая обыкновенная история.

Дед Масловой был дворовый портной, пьяница; жена его, бабка, была прачка господ Юханцевых Рязанской губернии.

Портной был пьяница,171 Одну из дочерей портного мать выдала за дворового же человека, шорника. Шорник тоже был пьяница. и семья его пропала бы, потому что он все пропивал с себя, если бы Пелагея, жена172 шорника. Она была такая же хорошая его, которую господа оставили у себя в прачках, не работала до старости. Одну из дочерей своих, самую плохую, Пелагея оставила при себе прачешничать. Вот эта то плохая, болезненная девушка родила. Мать била ее и хотела отослать ребенка, девочку, в воспитательный дом, но случилось, что барышни узнали про это и взяли девочку к себе. Скоро после этого Пелагея умерла, и её *** дочь отошла от Юханцевых и ушла в Москву и там скоро тоже умерла от простуды. У девочки никого не осталось.

Девочка росла у старых барышень, и девочка вышла прелестная, так что привязались к ребенку. Барышни считали себя благодетельницами за то, что они спасли девочку от смерти и развратной матери, и потом, воспитав ее так, что девочка Катюша стала ловкой, грамотной горничной, они считали, что сделали для нее больше, чем требовалось.

Когда девочке минуло 18 лет и она стала красивой женщиной, случилось, что к старым барышням приехал их племянник и наследник. Племянник этот ехал на войну в полк.

Он и прежде, за год перед этим, жил 2 месяца у тетушек, но тогда ничего не случилось. Ему было 18, Катюше было 16 лет, и, хотя им и случилось раз, играя в горелки, поцеловаться, между ними ничего не было, и племянник краснел, как красная девушка, всякий раз, как встречал ее. Но тут, когда он ехал в армию, случилось то, что она отдалась ему и потеряла невинность. Она и прежде, когда он приезжал год тому назад, полюбила его. Теперь же она не могла устоять против него. Он был молод, красив, он ехал в армию. Она никаких не знала радостей и полюбила его. И она потеряла себя.

На другой же день после той ночи, когда она отдалась ему, он уехал в армию, а она осталась подметать комнаты, варить кофе, делать постирушечки. Тяжело, мучительно ей было; но она продолжала жить по прежнему: плакала по ночам и работала днем. Но через 5 месяцев стало уже несомненно, что она беременна. Она надеялась выкинуть, прыгала с комода, пила уксус, но ничего не помогло.

В это самое время она узнала, что соблазнитель её едет из армии и должен проехать мимо них. Сначала старые барышни говорили, что он заедет, но потом узнали, что он ранен и не заедет;173 Зачеркнуто: Тогда барышни выслали лакея своего с письмом на большую станцию. Катюша одна ночью побежала на станцию, с тем чтобы увидать его. Но сколько она не смотрела в окна, она не увидела его, и только перед самым отходом она увидала его наискоски в окне. Поезд и она решила убить себя и пошла ночью на железную дорогу, чтобы лечь под тот поезд, в котором он проедет. Но тут, как раз тут, в эту ночь, она почувствовала движение ребенка. И вся душа её переменилась. С тех пор она стала готовиться к отходу от господ и к родам. Но еще прежде чем она стала проситься уйти, ее прогнали. Заметили, что она дурно работает, и узнали, что она дурно вела себя.

Идти ей было некуда. Родных у ней были две тетки и два дяди, но они все были бедны, и она мало знала их, и она пошла к крестной. Крестная была бедная вдова сапожника, деревенская бабка. Одного сына её отдали в солдаты. Крествая держала шинок, приняла к себе Катюшу и, рассчитывая на те 127 рублей, которые Катюша принесла с собой, приняла её ребенка — тоже девочку — и держала у себя все время её болезни.

Катюша заболела после родов и лежала в сильном жару, когда крестная призвала старуху, занимавшуюся доставлением детей в воспитательный дом, и отдала ей ребенка. Обе старухи выпили, спрыснули Катюшу.

Старуха-ребятница взяла ребенка к себе и, кормя его соской, продержала 8 дней у себя, пока собрался у неё «камплет», как она называла ребят, для поездки в Москву. А то для каждого брать отдельный билет было дорого; с 4-мя же ребятами на каждого ложилось не больше рубля.

Приладив большую корзину с гнутой ручкой, с двумя отделениями, старуха-ребятница положила запеленутых ребят по два на каждую сторону, приладила сосочку, и, усевшись в 3 -ем классе так, чтобы можно было вынимать корзину из под сиденья и затыкать сосочкой рты тем, которые пищали, она повезла вместе с другими и Катюшиного ребенка в воспитательный, где, хотя и без этой корзины, точно также умирало 80 детей из ста.

Несмотря на дурной воздух, холод из двери, нечистоту, в которой лежала Катюша в гнилой избушке крестной, несмотря даже на лекарства, которые давала ей бабка, она выздоровела и через 7 недель шатаясь встала с грязной, полной насекомых постели. Крестная взяла у Катюши денег за прожитье, за корм, за чай — 20 рублей за два месяца, 30 рублей пошли на отправку ребенка, и теперь крестная просила дать ей еще в займы 40 рублей на корову. Для самой же Катюши крестная приискала место к лесничему в горничные. Катюша согласилась.