2-я РЕДАКЦИЯ.

** № 1 (рук. № 9).

Воскресенье.

Было 28 апреля. В воздухе была весна. И как не старались люди изуродовать ту землю, на которой они жались несколько сот тысяч, как ни забивали камнями землю, чтобы ничего не росло на ней, как ни счищали всякую пробивающуюся травку, как ни дымили каменным углем и нефтью, как ни обрезывали деревья и не выгоняли животных, птиц, — весна была весною даже и в Москве. Солнце грело, воздух ласкал, трава курчавилась и зеленела везде, где только не соскребали ее, березы, тополи, черемуха распускали свои клейкие и пахучие листья, липа надувала лопавшиеся почки. Кроме галок, воробьев и домашних голубей, по весеннему радостно готовящих уж гнезда, в сады уже прилетела отлетная птица, скворцы занимали свои домики. Веселы были и животные, и люди, и в особенности дети.

Было ясное, яркое весеннее утро, когда в Таганской тюрьме, в коридор женского подследственного отделения, гремя ружьями, вошел конвой, и вахтер, растворив дверь одной из камер, потребовал Маслову.

— Готова, что ль, франтиха? Собирайся! — крикнул он.

Из двери камеры, где их было более 10 женщин, вошла невысокая молодая женщина в сером халате, надетом на белую кофту и белую юбку. На ногах женщины были полотняные чулки, голова была повязана белой косынкой, но так, что из под неё виднелись очень черные волосы, красиво обрамлявшие белый, гладкий, невысокий лоб. Лицо у женщины было измученное и болезненное; немного подпухшие черные глаза косили; но,168 видно было, что она была очень красива и теперь еще, несмотря на это, женщина была не лишена привлекательности, если бы не болезненная бледность и тупое,169 почти безсмы бессмысленное унылое выражение лица.

— Ну с Богом! Час добрый, — сказала ей, провожая ее, высокая старуха арестантка.

— Спасибо, не давай же им сундучка трогать.

— Не дам.

— Ну, ну, марш! — крикнул вахтер.

Женщина вышла. Из соседней камеры выведена была другая женщина. В мужском отделении, внизу, вывели еще мущину, и их всех троих свели в контору и повели по улицам в Кремль, в Окружный Суд.

Дело их слушалось в нынешнее утро.

Женщина эта, Маслова, была проститутка и обвинялась в отравлении купца. Другая женщина и мущина — её сообщники.170 Катерина Маслова была воспитанница двух старых дев помещиц — Катерины Ивановны и Софьи Ивановны Юшенцовых. Она получила некоторое образование, хорошо читала и писала и одно время готовилась в гимназию.